В Горно-Алтайске, столице республики Алтай, прошли самые заметные за военные годы массовые протесты. На митинг против упразднения в регионе городских и сельских поселений вышло, по разным оценкам, от 2 до 4 тысяч человек. Даже нижняя планка оценки численности протестующих выглядит внушительно для территории, чье население по официальным данным составляет 210 тысяч человек. Показательно, что люди вышли на улицы именно с политическими лозунгами, хотя акции в регионах обычно посвящены социальному или экологическому протесту, потому что «политика» давно считается опасным делом. Жители республики требовали сохранить все муниципалитеты и отправить в отставку инициировавшего их упразднение главу региона, бывшего секретаря генерального совета «Единой России» Андрея Турчака, а также варяга из Алтайского края, председателя правительства республики Алексея Прокофьева. На первый взгляд эти требования можно назвать местечковыми, но на деле алтайцы выступили против инициативы, которую продавливает в других регионах федеральная власть, так что их вполне можно назвать осознанным противостоянием кремлевской политике.
Еще на старте муниципальной реформы, которая подразумевала упразднение муниципалитетов первого уровня (то есть городских и сельских поселений), против нее выступили Татарстан и Башкортостан. Их руководство прекрасно понимало, что ликвидация городских и сельских администраций и советов приведет к политической нестабильности. Посты руководителей таких муниципалитетов, их заместителей, а также кресла спикеров депутатских собраний занимают представители местных влиятельных фамилий. Распределение должностей на этом уровне дает возможность региональному руководству сохранять элитный баланс и исключать фронду. Кроме того, в администрациях Татарстана и Башкортостана осознавали, что сохранение власти в шаговой доступности выгодно и самим жителям, и в случае попыток упразднения местные кланы легко могли бы организовать протесты. После открытого демарша главы Татарстана Рустема Минниханова и местных единороссов федеральные законодатели пошли на попятную и предусмотрели возможность сохранить первый уровень муниципалитетов для регионов с «особенностями». Сами эти «особенности» в итоговом законе четко прописаны не были, поэтому их обнаружили у себя и не национальные, но относительно обеспеченные регионы — Воронежская и Саратовская области, где тоже есть влиятельные местные группы на муниципальном уровне.
Национальной льготой мог воспользоваться и Андрей Турчак. Он как опытный политик прекрасно понимал силу местных кланов и строил свою избирательную кампанию прошлого года на взаимодействии с ними. Во время предвыборных поездок его сопровождали главы местных муниципалитетов, которых он хвалил и отзывался уважительно в надежде на то, что те помогут ему обеспечить беспроблемное избрание. Эти расчеты Турчака вполне оправдались. Однако попавший в президентскую опалу и мечтающий о возвращении в Москву «принц» явно не смог проигнорировать одну из возможностей выдать нужные Кремлю показатели и пошел на упразднение муниципалитетов. А их главы, чьей поддержкой Турчак еще год назад заручился, вывели жителей на улицы.
Самим людям сохранение поселений тоже выгодно. Алтай, хоть и малонаселенная, но большая по территории республика. В случае упразднения сельсоветов жителям небольших населенных пунктов придется долго добираться до ближайшего к ним уровня власти, и далеко не факт, что главам и депутатам укрупненных муниципалитетов будет дело до проблем населения отдаленных сел. Турчак не в первый раз пытается показать Кремлю готовность выполнять все требуемые KPI: в республике ведется активный рекрутинг добровольцев на войну с Украиной, глава региона активно продвигает военных на посты в вертикали. Именно Турчак назначил сенатором от республики реального участника войны, а не бывшего или действующего чиновника или депутата, как это обычно делают другие губернаторы. Агрессивное продвижение упразднения муниципалитетов встает в этот ряд. Государственный совет республики уже принял соответствующий законопроект в двух чтениях, хотя Турчак и единороссы пошли на уступки. В итоговом документе муниципальным советам предоставляется право самим определить форму назначения глав укрупненных округов, причем в список возможных форм входит и прямое избрание, хотя первоначальный вариант закона предусматривал лишь назначение местных руководителей по представлению Андрея Турчака.
Глава Алтая оказался между двух огней: он хочет продавить продвигаемую Кремлем реформу, но сильно рискует. Местные элиты и жители могут организовывать новые акции протеста, что будет привлекать внимание к республике. Рейтинги власти в регионе неизбежно будут падать (хотя официальные полстеры могут их публично и не продемонстрировать), а избирательная кампания «Единой России» в Госдуму лишится одного из своих главных приводных ремней в виде муниципального чиновничества. А это в свою очередь может сорвать выполнение другого KPI — по процентам за единороссов. Но, судя по всему, глава Алтая предпочитает решать проблемы и выполнять спущенные из Москвы показатели по мере поступления, а возвращение в коридоры федеральной власти превратилось для него в путь по сложному лабиринту.
Разборки в Дагестане
Силовики провели обыски у государственного секретаря Дагестана Магомед-Султана Магомедова. По сообщениям СМИ, его подозревают в незаконной приватизации крупнейшего на Каспии нефтеперевалочного предприятия «Дагнефтепродукт». При этом сам Магомедов пока находится на свободе. Силовые разборки в республике — не редкость, но обычно они касались статусных персон, которые формально или неформально противостояли назначенному Кремлем действующему руководству региона. Так, например, был арестован и осужден мэр Махачкалы Саид Амиров. Магомедов — статусный местный политик и бизнесмен, он был спикером республиканского парламента, а в последнее время работал госсекретарем республики. Он близок и к бывшему президенту республики, ныне замглавы АП Магомедсаламу Магомедову, сенатору Сулейману Керимову и главе Дагестана Сергею Меликову. В этом смысле претензии силовиков к Магомедову интересны, ведь он находится в хороших отношениях со статусными персонажами, включая действующего руководителя республики. Заступничество этих персонажей могло помочь ему избежать ареста сейчас и, возможно, он избежит его и в будущем.
Обыски у Магомедова могут быть вызваны желанием отобрать у его клана «Дагнефтепродукт», и в случае тихой передачи предприятия государству претензии силовиков тогда отпадут сами собой. Если так произойдет, то это будет означать, что никакие хорошие отношения с влиятельными на федеральном уровне фигурами не служат для крупных региональных игроков гарантией защиты их собственности. Если их собственность заинтересовала людей с более высоким положением или более серьезной крышей, она так или иначе будет отобрана. Под риском передела находится большинство частных предприятий, которые не принадлежат членам ближайшего окружения Путина. Раньше гарантией неприкосновенности их собственности служила лояльность владельцев бизнеса Кремлю и хорошие знакомства на высоких уровнях вертикали власти. Сейчас это в лучшем случае служит лишь защитой от ареста и реального срока в колонии.
