В последние месяцы отношения между Баку и Москвой заметно осложнились. Нисходящая тенденция началась с крушения летевшего из Баку в Грозный азербайджанского гражданского самолета в декабре 2024 года. Улики указывают на то, что он был сбит российской ракетой класса «земля-воздух». С тех пор напряженность только усиливалась. Череда инцидентов и действий, направленных против интересов друг друга, еще больше ухудшила двусторонние отношения.
Например, Азербайджан предпринял меры для ограничения российского влияния, закрыв офис «Русского дома» (Россотрудничество) в Баку, ограничив или запретив деятельность российских государственных пропагандистских СМИ и арестовав лиц, считающихся пророссийскими. В ответ Москва осуществила кибератаки на правительственные сайты Азербайджана и применила традиционные методы давления, такие как преследование азербайджанских трудовых мигрантов и представителей малого бизнеса из азербайджанской диаспоры в России. Одним из заметных инцидентов стал рейд ФСБ в Екатеринбурге, напоминающий бандитские нападения 1990-х годов. В результате рейда были убиты и арестованы несколько азербайджанцев.
Обе стороны задействовали государственные СМИ, парламентариев и аффилированных экспертов для взаимной критики, при этом высшее руководство стран пока воздерживается от официальных заявлений. Примечательно, что с декабря 2024 года президенты Азербайджана и России не вступали в прямой контакт, по крайней мере публично. Учитывая характер режимов и исторический контекст отношений между Азербайджаном и Россией, прямое общение на уровне лидеров стран традиционно играло ключевую роль в формировании двусторонних связей. Поэтому сложно переоценить важность того, что общение на высшем уровне между президентами двух стран в последние месяцы достигло минимального уровня или полностью отсутствует.
Напряженность усилилась на фоне заявлений МИД России, включая вербальную ноту с требованием немедленного освобождения задержанных в Баку российских журналистов (сотрудников Sputnik-Азербайджан), которых азербайджанские СМИ назвали офицерами ФСБ. В ответ Азербайджан направил ноту протеста, осуждающую применение пыток российскими правоохранительными органами во время допросов азербайджанцев.
На фоне ухудшения отношений с Россией Азербайджан укрепляет сотрудничество с Турцией. Контакты на высоком уровне и официальные визиты между Баку, Брюсселем и Вашингтоном также интенсифицировались. Кроме того, наметился прогресс в мирных переговорах между Баку и Ереваном. Усилия Армении по укреплению связей с Европейским союзом и нормализации отношений с Турцией также вносят вклад в изменение региональной динамики. Эти факторы существенно влияют на текущее состояние азербайджано-российских отношений. Однако главным мотивом поведения Баку в отношении Москвы — и осторожного подхода Кремля к Баку — представляется изменение баланса сил в регионе, начавшееся с распада Советского Союза.
В этой статье мы постараемся объяснить мотивы действий Баку и Москвы на фоне продолжающегося спада в отношениях. Мы также рассмотрим возможные тенденции будущего развития двусторонних связей.
Геополитические причины
С 1991 года Азербайджан и Россия не были стратегическими союзниками, несмотря на риторику и соглашения недавнего времени, которые могли бы указывать на обратное. Тем не менее, явными противниками они также не стали, учитывая обоюдную потребность в сотрудничестве. Москва настойчиво пыталась вовлечь Баку в Евразийский экономический союз (ЕАЭС) и Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), но Азербайджан избрал путь дистанцирования, предпочитая балансировать между мировыми державами, избегая тесного сближения с Россией.
Ранее внешняя политика Баку искусно уравновешивала интересы России и Запада. Однако трансформация международной системы и региональной динамики вынудила Азербайджан пересмотреть этот подход. Снижение западного влияния в регионе, ослабление позиций России, рост экономической мощи Китая и усиление роли Турции на Южном Кавказе подтолкнули Баку к стратегической корректировке. Азербайджан стремится к равновесию: отношения с Россией уравновешиваются через Турцию, с Западом — через Россию, а с Турцией — через Китай и, в меньшей степени, Израиль. Эти маневры, как и продолжающаяся война России в Украине, в настоящий момент играют на руку Баку, усиливая его геополитическую гибкость.
Азербайджан по-прежнему избегает вступления в западные или российские альянсы, предпочитая поддерживать взаимовыгодные отношения со всеми крупными державами без каких-либо формальных обязательств. Однако сохранение этого хрупкого баланса становится все более сложной задачей. Ранее Москва использовала конфликт в Нагорном Карабахе как инструмент влияния на Баку и Ереван. Однако после того, как Азербайджан восстановил контроль над всем Карабахом в 2020 и 2023 годах, а российские войска покинули регион, Москва утратила этот рычаг влияния. Кроме того, роль России как основного экспортера вооружений в Азербайджан значительно сократилась и теперь азербайджанскую армию снабжают другие страны.
Политика премьер-министра Армении Никола Пашиняна, направленная на отдаление Еревана от Москвы, нормализацию отношений с Турцией и достижение окончательного мирного соглашения с Азербайджаном, открывает новые перспективы для формирования региональной архитектуры безопасности, подрывающей влияние России. Недавно представитель МИД РФ обвинил Запад в попытках вытеснить РФ из процесса армяно-азербайджанской нормализации, подчеркнув при этом, что Россия поддерживает процесс нормализации отношений «на основе комплекса двусторонних договоренностей на высшем уровне в 2020 и 2022 году».
Трехсторонняя декларация о прекращении огня 2020 года между Россией, Азербайджаном и Арменией предоставила России контроль над стратегическим транспортным маршрутом, соединяющим Азербайджан с его эксклавом Нахичевань через территорию Армении (так называемый «Зангезурский» или «Сюникский» коридор). Официально Баку не отказался от этого соглашения, но в этом контексте заслуживает внимания отмена визита заместителя председателя правительства России Алексея Оверчука в Азербайджан после нападений на азербайджанцев в Екатеринбурге. Оверчук курирует российские проекты, связанные с Международным транспортным коридором «Север-Юг», и представляет Россию в трехсторонней комиссии, ответственной за разблокировку региональных коммуникаций, включая «Зангезурский коридор».
В случае скорого достижения окончательного мирного соглашения между Баку и Ереваном отношения обеих стран с Западом могут укрепиться, а региональное присутствие Турции усилится. Москва опасается реализации этого сценария. Если пророссийским политическим силам не удастся захватить власть в Ереване через выборы или переворот, Россия, вероятно, переключит свое внимание на Грузию, поскольку Тбилиси больше не позиционирует себя как главного партнера ЕС в регионе и идет на сближение с Москвой.
Возможные траектории развития отношений
Среди оставшихся у России инструментов давления на Азербайджан — военное вмешательство, преследование азербайджанских трудовых мигрантов и ограничение импорта сельскохозяйственной продукции из Азербайджана. Некоторые представители российских силовых элит могут выступать за вторжение в Азербайджан с целью установления «дружественного России» правительства, но все же такой сценарий маловероятен из-за продолжающейся войны России в Украине, поддержки Азербайджана со стороны Турции, а также возможной реакции США и даже Китая. Отношения Баку с администрацией Байдена были напряженными, но с текущей администрацией Трампа наметилось потепление. Кроме того, несмотря на укрепление связей между Китаем и Россией, Пекин рассматривает Южный Кавказ как альтернативный маршрут для своей инициативы «Пояс и путь», независимый от контроля Москвы.
Кремль, вероятно, осознает последствия военного вмешательства и, скорее всего, будет полагаться на меры экономического давления, среди которых могут быть ограничения для азербайджанских трудовых мигрантов или запрет на импорт сельскохозяйственной продукции. Для Баку это может обернуться серьезными трудностями, поскольку проблема обеспечения рабочими местами или бизнес-возможностями миллионов возвращающихся мигрантов может породить социальные и политические волнения в стране, бросив в итоге вызов текущему режиму. Однако даже в таком сценарии маловероятно, что к власти в Азербайджане придут пророссийские лидеры или группы. Образ России как оккупанта, ослабление ее мягкой силы и маргинализация пророссийских чиновников в Азербайджане снижают влияние Москвы. И в случае смены режима влияние Турции, скорее всего, значительно превзойдет российское.
Если Кремль трезво оценивает ситуацию, его цель, скорее всего, заключается в оказании давления на Баку для достижения конкретных уступок, а не в стремлении к смене режима. Москва предпочитает стабильность непредсказуемым лидерам, как это было в прошлых политических кризисах на постсоветском пространстве.
Европейский союз наращивает свое присутствие в регионе, поддерживая мирные переговоры между Баку и Ереваном и укрепляя сотрудничество как с Арменией, так и с Азербайджаном. Брюссель поощряет усилия Еревана по углублению экономических, политических и оборонных связей с ЕС, одновременно способствуя экономическому сотрудничеству и политической стабилизации между Ереваном и Баку. Для усиления своего геоэкономического и геополитического влияния ЕС мог бы побуждать Баку к смягчению внутреннего давления на независимые СМИ и НКО, что позволило бы Азербайджану двигаться к «демократической нормализации» на собственных условиях, а не под внешним давлением. Такие шаги могли бы укрепить сотрудничество между ЕС и Азербайджаном и еще больше ослабить региональное влияние России.
Более того, укрепляя сотрудничество в рамках Общей политики безопасности и обороны ЕС с Арменией, Брюссель может предложить аналогичное сотрудничество для Азербайджана. Окончательный мир между Баку и Ереваном мог бы открыть альтернативные транспортные маршруты через Турцию, Армению и Азербайджан, обеспечив ЕС надежный доступ к Южному Кавказу, Центральной Азии и Китаю, особенно если отношения с Грузией ухудшатся или присутствие России там усилится. С учетом вышеизложенного наиболее вероятная траектория азербайджано-российских отношений — это модель «не союзники, но партнеры ради взаимной выгоды», при условии, что Россия избежит иррациональных решений или стратегических просчетов.
