Глава внутриполитического блока Кремля Сергей Кириенко после начала вторжения России в Украину расширил сферу своего влияния. Теперь Кириенко курирует в Администрации президента (АП) самопровозглашенные Донецкую и Луганскую народные республики, хотя раньше за эти территории отвечали отдельные кремлевские чиновники. Он все чаще появляется на публике и делает знаковые политические заявления.
Кириенко, долгое время поддерживавший имидж кабинетного технократа без политических амбиций, стал самым заметным и самым статусным фронтменом «партии войны» и может стать в прямом смысле «главным политиком» страны. Руководитель внутриполитического блока явно нацелился на участие в гонке преемников.
Технократ по нужде
С момента назначения первым замглавы АП в 2016 году Сергей Кириенко использовал имидж чиновника-технократа, который эффективно работает, получает нужные своему руководству KPI в виде результатов на выборах и редко появляется на публике. Это амплуа политического менеджера, который распоряжается политическими ресурсами заказчика в интересах заказчика, не претендуя на роль политика в классическом смысле (то есть субъекта, который борется за власть). Кириенко выступал на волонтерских съездах, учебных мероприятиях и семинарах для чиновников в качестве коуча или наставника, но его заявления никогда не были политическими. Первый замглавы АП привнес в контролируемую Кремлем политическую систему корпоративный стиль управления (до назначения в Кремль Кириенко руководил госкорпорацией Росатом): корпоративное обучение кремлевских губернаторов-назначенцев, регулярный тимбилдинг для вице-губернаторов по политике. Руководящие посты в системных партиях начали занимать работающие с АП политтехнологи. В итоге Кириенко создал себе имидж главного инженера построенной им политической машины, работающей в интересах президента Владимира Путина.
Но это был именно искусственно построенный, нарочито деполитизированный образ. В 90-е и начале нулевых Кириенко был вполне публичным политиком — сначала премьером, потом одним из сопредседателей партии «Союз Правых Сил». У него были артикулированные либеральные убеждения, он участвовал в выборах и боролся за значимый в российской иерархии пост мэра Москвы. В середине нулевых вертикаль власти стала укрепляться и Кириенко стал одним из ее строителей — в должности президентского полпреда в Приволжском округе он боролся с самостоятельностью национальных республик, и даже добился в этом деле заметных успехов. Кириенко быстро понял, что в новых реалиях системы Владимира Путина лучше находиться в тени, особенно не отсвечивая. Так он себя вел и в полпредской должности, и на посту главы «Росатома», и до последних месяцев в кресле первого замглавы АП.
Новые правила кураторства
Недавно Кириенко выступил с достаточно ярким публичным заявлением о борьбе с «нацизмом» во время поездки в наполовину занятый российскими войсками украинский город Мариуполь.
«Военнослужащие ДНР и ЛНР, военнослужащие России завершают борьбу, которую наши отцы, деды и прадеды вели против нацизма. Не случайно Знамя Победы стало на этих территориях таким же символом, как знамя России, знамя ДНР и ЛНР. Знамя Победы стало символом борьбы с нацизмом и фашизмом. Для России это миссия страны — обеспечить мир, свободный от нацизма. Теперь добавился еще один символ — бабушка Аня, бабушка Анна. Она стала живым символом преемственности поколений, преемственности борьбы с нацизмом и фашизмом. Она стала бабушкой для всего Донбасса, для всей России», — сказал Кириенко во время открытия в Мариуполе памятника одному из стихийных символов военных действий России в Украине — бабушке, которая вышла с советским флагом встречать украинских солдат, перепутав их с россиянами. В медийной картинке освещения «спецоперации» это знаковое событие.
До этого газета РБК сообщала, что к Сергею Кириенко от Дмитрия Козака перешло кураторство над самопровозглашенными ДНР и ЛНР. «Медуза» писала, что подчиненное Кириенко управление внутренней политики во главе с Андреем Яриным нанимает политтехнологов для работы в «военно-гражданских» администрациях на занятых российскими войсками территориях и проведения референдумов о присоединении «народных республик» к России. Официальных сообщений о новом статусе Кириенко не публиковалось, пресс-секретарь президента Дмитрий Песков перераспределение полномочий опровергал. Однако Кириенко и сопровождавший его в военном камуфляже Ярин эти новости своим публичным появлением на Донбассе фактически подтвердили. Ни Дмитрий Козак, ни его предшественник на посту куратора так называемых ДНР и ЛНР Владислав Сурков официально в «народные республики» не ездили. Новости об их появлении там со ссылкой на неофициальные данные публиковали лишь украинские СМИ.
Кириенко сразу застолбил территорию своим появлением на камеры, да еще и произнес речь. До этого с похожими политическими заявлениями он выступил на форуме школьников «Сила в правде». «Мы один раз уже обеспечили победу над нацизмом. Наш народ, наша страна точно сделает все для того, чтобы нацизм никогда больше не смог поднять голову не только у нас, в России, но и нигде в мире», — так Кириенко впервые обозначил тему нацизма в своих речах.
Из главного по политике — в главные политики
Исключением из правила, согласно которому чиновники очень редко должны высказываться на политические темы, могут выглядеть верноподданические высказывания бывшего куратора политблока Кремля, а ныне спикера Госдумы Вячеслава Володина («Есть Путин — есть Россия»). Но произносил их Володин на дискуссионном мероприятии, форуме «Валдай», где сотрудникам АП и правительства позволялись вольности. Кириенко говорит политически заряженные речи либо на специально подготовленных, таких же политически заряженных мероприятиях, либо на мероприятиях политизированных.
Кириенко быстро понял и освоил новые правила игры российской политики, по которым публично играющая на эскалацию «партия войны» занимает более выгодное положение. Молчавший несколько недель после начала вторжения «технократ» стал одним из главных публичных политиков-«ястребов». Он в буквальном смысле выезжает на передовую и произносит ритуальные речи о миссии России в борьбе с нацизмом. Главный «за политику» становится в каком-то смысле и «главным политиком» (разумеется, после Путина). Похожие по градусу заявления делают зампред Совбеза, глава «Единой России» Дмитрий Медведев и спикер Госдумы Вячеслав Володин, но в вертикали власти они находятся на более низком уровне. Кириенко принимает решения по внутренней политике, а теперь и по Донбассу, а Медведев и даже Володин, скорее, не принимают их. Кириенко приезжает на фронт в окружении своих подчиненных, а Володин с Медведевым — нет. В его свите оказывается секретарь генерального совета ЕР Андрей Турчак — и это тоже опубличивание ранее скрываемого положения дел. Партийные функционеры действительно подчиняются внутриполитическому блоку Кремля, и теперь мы воочию видим, кто здесь главный. Еще один подчиненный Кириенко — глава управления внутренней политики (УВП) Андрей Ярин, которого давно считают близким к силовикам, а конкретно — к ФСБ. Во время визита на Донбасс Ярин надевает военную форму. И это тоже новая степень публичности.
Внутриполитическому блоку Кремля придется работать на Донбассе в тесной связке с силовиками, которые контролируют военно-гражданские администрации и будут участвовать в подготовке к референдуму. Кириенко это признает — поэтому его сопровождает Ярин в камуфляже, а не близкий его соратник, глава кремлевского управления по обеспечению деятельности Госсовета Александр Харичев. В 2016 году во время назначения первым замглавы АП Сергею Кириенко не удалось поставить Харичева во главе УВП. Управлением стал руководить «смотрящий» от силовых структур. Несколько лет куратор политического блока уводил ключевые (и самые денежные) направления работы из-под Ярина — сначала губернаторские выборы, потом выборы в заксобрания, потом кампании в крупных муниципалитетах. УВП оставалась оперативная работа в регионах, рутинное взаимодействие с партиями и противодействие оппозиции. Сейчас Кириенко готов опираться на Ярина — он понимает, что в военное время силовики имеют больше влияние, поэтому и старается наладить с ними коммуникацию.
Кириенко действует и в близком силовому направлении. АП хочет выстроить в российских министерствах, ведомствах, госкорпорациях и крупных госпредприятиях сеть «информационно-политических» работников. Они будут разъяснять генеральную линию Кремля и повышать лояльность работников к власти. По логике вертикали, такие же посты быстро появятся и в региональных госструктурах — и они опять же замкнутся на политблок АП. Это знакомая с советских времен расстановка: за политику в исполнительной власти и хозяйственном секторе отвечали секретари партячеек КПСС. Сейчас их роль будут выполнять новые политруки. Скорее всего, они не ограничатся просвещением и повышением лояльности, а будут еще и сообщать о нелояльных куда следует. Кириенко тем самым укрепляет вертикаль и расширяет сферу своего кураторства на борьбу с нелояльными.
Новая модель политического кураторства, которую он строит, одновременно напоминает и советскую партийную вертикаль, которую подменяет вертикаль чиновничья, и корпоративный стиль контроля. На Кириенко сильно повлияли представители учения методологов, которые начинали как раз во времена СССР и потом с успехом стали своеобразными коучами и тренерами для управленцев и политиков, включая самого Кириенко. Система общения Кремля с гражданами (так точнее можно охарактеризовать то, что мы называем «российской политикой») видоизменяется в сторону большего контроля и вместе с тем большей публичности ее руководителя. Из инженера Кириенко превращается в одного из главных российских политиков.
Он, как и другие представители «партии войны», видит в ситуации новые возможности. Но ему, в отличие от «коллег» по партии, есть что терять и есть куда двигаться — например, в главы АП или даже премьеры. Однако он тоже повышает ставки и обостряет ситуацию. Поведение Кириенко в военное время выглядит как наиболее полно оформленная заявка в гонке путинских преемников. Глава внутриполитического блока, занимая высокий пост, не просто говорит, а действует (в отличие от тех же Медведева и Володина). Он имеет достаточно успешный управленческий опыт и готов напомнить Путину о своем публичном политическом опыте. Кириенко затрагивает чувствительные для президента струны — рассуждает о нацизме и особой миссии России. Скорее всего, эта заявка окажется для Владимира Путина в числе приоритетных.
Руководитель кремлевского политического блока понимает, что нравится президенту и готов это артикулировать, вплоть до выбора лексики. Путин называет распад СССР «трагедией» и «распадом исторической России», Кириенко открывает памятник старушке под красным флагом. Путин говорит о «неонацистах», а Кириенко продолжает эту линию. Если будет нужно, то либерал в прошлом наденет униформу цвета хаки вслед за своим подчиненным Андреем Яриным. А на случай гипотетического изменения ситуации (например, ухода Путина) у Сергея Кириенко есть в запасе строгий технократический пиджак и публичное политическое прошлое.
