«Роснефть» — крупнейшая в мире публичная нефтяная компания и один из главных инструментов российской внешней политики. Вполне можно утверждать, что она является важнейшим фактором в отношениях России с Ираком. Венесуэла имеет перед компанией огромные долговые обязательства, а глава «Роснефти» Игорь Сечин — давний сторонник режима чавистов. В прошлом году компания завершила сделку по покупке 49% в индийской Essar Oil Limited, что стало крупнейшим иностранным капиталовложением за всю историю Индии.
Однако близость «Роснефти» к российской власти превратилась в источник значительных проблем. В первую очередь речь идет, конечно, о санкциях США, которые не могут не отражаться на деятельности компании. Так, в феврале стало известно, что в рамках соблюдения требований американского правительства корпорация ExxonMobil начинает выход из совместных с «Роснефтью» проектов по поиску месторождений нефти.
Прежде компания получала неоспоримую пользу от того, что была практически неотъемлемой частью российской внешней политики. И в ближайшие месяцы станет ясно, до сих пор ли это так или участие в политически мотивированных авантюрах все же негативно отразится на показателях «Роснефти».
Власть привлекает
Становление «Роснефти» в качестве геополитического актора началось с назначения на пост главы компании в мае 2012 года Игоря Сечина, который прежде возглавлял совет директоров компании, занимал пост вице-премьера, а в начале 90-х годов работал с Владимиром Путиным в мэрии Санкт-Петербурга. Новая должность наделила Сечина влиянием и возможностью публично демонстрировать ту власть, которую он имел в Кремле. В 2014 году газета Financial Times охарактеризовала Сечина как второго по влиятельности человека в России, а в конце 2016 года журнал The Economist назвал его «нефтяным боярином».
Во внутренней российской политике «Роснефть» уже давно входит в число крупнейших политических акторов. В событиях, связанных с кончиной ЮКОСа, «Роснефть» играла одну из основных ролей. Так, в частности, госкомпания провела весьма сомнительную сделку по захвату одного из основных активов ЮКОСа — нефтедобывающего предприятия «Юганскнефтегаз». Другим примером того, что «Роснефть» остается важным внутренним политическим актором, являются события вокруг нефтяной компании «Башнефть». Напомним, сначала «Роснефть» приняла участие в планировании деприватизации «Башнефти» в 2014 году, а затем, спустя два года, государственный пакет акций «Башнефти» был продан в пользу «Роснефти».
Благодаря захваченным активам ЮКОСа «Роснефть» значительно нарастила свой политический и экономический вес, что превратило ее в чрезвычайно привлекательного партнера для ведущих в России бизнес иностранных компаний. С одной стороны, «дело ЮКОСа», конечно, подпортило репутацию компании в глазах советников и правительств многих стран. Однако, с другой стороны, та безнаказанность, с которой действовала российская госкомпания, привлекала тех, кто искал партнера, способного гарантировать безопасность своих активов, другими словами — «крышу».
Одним из первых шагов Сечина на посту президента «Роснефти» стала покупка в марте 2013 года крупнейшего конкурента — ТНК-BP, дочерней компании TNK-BP International. Сделка обошлась «Роснефти» в $ 55 млрд. Большая часть этой суммы была выплачена группе российских олигархов, долгое время управлявших деятельностью TNK-BP. При этом британская BP стала владельцем 19,75% акций самой «Роснефти». Как говорят в США, «если вы не можете победить их — присоединяйтесь к ним».
Очевидно, американский энергетический гигант ExxonMobil понял складывающуюся ситуацию и еще в августе 2011 года заключил с «Роснефтью» соглашение о стратегическом сотрудничестве, предполагающее совместную разработку месторождений в Арктике (в январе 2011 года «Роснефть» заключила аналогичное соглашение с BP). Первоначальное соглашение было расширено в июне 2013 года,
Расширение влияния
«Роснефть» успешно использовала политику для повышения своих доходов. При этом компания до сих пор разбирается с юридическими последствиями захвата активов ЮКОСа. Несмотря на вынесенное в июле 2014 года решение голландского арбитражного суда в пользу бывших акционеров ЮКОСа и присуждение им компенсации в размере $ 50 млрд, о реальной выплате этих денег пока остается только мечтать. Главная проблема заявителей иска — неспособность наложит арест на активы «Роснефти», чтобы удовлетворить требования иска.
В июне 2013 года «Роснефть» объявила о планах удвоить поставки нефти в Китай. В следующем году компания значительно увеличила объем закупки нефти у Венесуэлы. Однако главной геополитической историей 2014 года стала аннексия Крыма и вторжение России в восточную Украину. В ответ на агрессивные действия России США наложили на нее санкции и в апреле 2014 года в санкционный список был включен и Сечин. Но это не помешало ему спустя всего несколько недель подписать ряд дополнительных контрактов с ExxonMobil, пост председателя совета директоров которой на тот момент занимал Рекс Тиллерсон. Однако за этим последовала очередная эскалация Россией боевых действий на востоке Украины и сбитый малайзийский «боинг». После этого под санкциями оказалась и сама «Роснефть».
После этого «Роснефть» сделала ставку на политически мотивированные инвестиции, а также на политизированную внутреннюю стратегию. В том же году компания начала предпринимать шаги в сторону будущего поглощения «Башнефти». Но перед «Роснефтью» стояла необходимость погасить крупный долг западным банкам — и это в условиях нарастающего эффекта санкций и отсутствия доступа на западные рынки капитала. В итоге «Роснефть» пошла на весьма сомнительный шаг — за несколько месяцев до срока погашения компания выпустила рублевый долг на сумму 1 трлн рублей через Банк Открытие, который использовал бумаги в качестве залогового обеспечения для заимствования в долларах у Центробанка. Эта сделка способствовала обвалу рубля в декабре 2014 года, когда курс доллара взлетел до максимальных с дефолтного 1998 года значений. Действия «Роснефти» подверглись критике со стороны Центробанка и бывшего министра финансов Алексея Кудрина, но дальше слов дело не пошло. Эта ситуация показала, что если Сечин считает нужным действовать, то любые шаги «Роснефти» освобождаются от наказания, даже если они негативно отражаются на экономике в целом.
Игра по-крупному и ее пределы
«Роснефть» никогда не оглядывалась назад. В течение следующих трех лет компания осуществила крупнейшие иностранные инвестиции в энергетический сектор Индии. Структура этой сделки, осуществленной при поддержке Кремля и российского частного инвестиционного фонда, была связана, по словам главы ВТБ Андрея Костина, с необходимостью обхода санкций. Далее последовала эскалация борьбы «Роснефти» против АФК «Система», холдинговой компании олигарха Владимира Евтушенкова (АФК «Система» ранее принадлежала «Башнефти»).
В 2016 году «Роснефть» предоставила венесуэльской нефтяной компании PdVSA заем на $ 1,5 млрд. Обеспечением по этому кредиту выступают 49,9% акций Citgo, американской «дочки» PdVSA, которой принадлежат значительные энергетические активы в США, включая три НПЗ и девять трубопроводов. В августе 2017 года «Роснефть» подтвердила, что заплатила компании PdVSA более $ 6 млрд за будущие поставки нефти.
Помимо этого «Роснефть» в 2017 году увеличила инвестиции в Иракский Курдистан, вложив $ 4 млрд в нефтегазовые сделки как раз в то время, когда регион столкнулся с крупным политическим кризисом, угрожавшим войной с Багдадом.
Однако после введения американских санкций «Роснефть» оказалась отрезана от большей части западного финансирования, к которому ранее компания имела легкий доступ благодаря своему доминирующему положению в российской политике. В этих условиях компании пришлось искать новые способы обеспечения кредитов. Финансовая инженерия декабря 2014 года не принесла компании каких либо значительных политических издержек, но методы ее работы с того времени, безусловно, улучшились, хотя потенциально они до сих пор несут в себе высокий риск.
До сих пор открытыми остаются вопросы по поводу структуры финансирования продажи 19,5% акций «Роснефти» консорциуму, созданному Суверенным фондом Катара и компанией Glencore. В частности, из-за новых санкций США итальянский банк Intesa столкнулся с проблемой синдикации кредита, выданного консорциуму на покупку акций. Сомнения вызывает и возможность того, что удастся завершить в значительной степени политически мотивированную сделку по продаже основной части принадлежащих консорциуму акций «Роснефти» китайскому конгломерату CEFC China Energy: в марте основатель CEFC был задержан и с тех пор его конгломерат управляется китайскими властями, а банки страны, по сведениям китайских СМИ, не решаются финансировать сделку.
Еще большее беспокойство вызывает осуществленный в 2017 году рекордный выпуск российских облигаций на сумму в триллион рублей ($ 17 млрд). К сентябрю 2017 года обязательства «Роснефти» в два раза превысили количество активов. Но критику этих трендов аккуратно приглушают. Рейтинговое агентство S&P в последнем своем отчете не стало поднимать рейтинг «Роснефти» до «BBB-», самого низкого инвестиционного уровня. Вместо этого S&P повысило суверенный рейтинг России со спекулятивного («мусорного») уровня «BB+» до инвестиционного «BBB-».
Что дальше?
«Роснефть», несомненно, останется важным внутриполитическим игроком. В конце 2017 года усилиями Сечина был вынесен самый громкий вердикт в России — экс-министр экономики Алексей Улюкаев был приговорен к восьми годам заключения за то, что якобы вымогал у Сечина взятку в обмен на свое согласие с захватом «Башнефти» «Роснефтью». Сечину потребовалось более трех лет, чтобы наконец забрать себе «Башнефть», отобранную у «Системы».
На сегодняшний день ничто не предвещает изменения политики «Роснефти» по части политически мотивированных сделок за границей. Сечин публично заявил, что не видит никаких проблем с долгами Венесуэлы, несмотря на преддефолтное состояние PdVSA и риски новых санкций против Венесуэлы, которые могут расшириться вплоть до эмбарго на поставки нефти в США. «Роснефть» продолжает игнорировать вопросы о ее сделке с китайским конгломератом CEFC. Ожидается, что в ближайшее время Сечин отправится в Ирак, чтобы попытаться согласовать сделку между Багдадом и Эрбилем. Если его миссия закончится успехом, это еще более укрепит его позиции в России.
«Роснефть» потеряла стратегическое партнерство с ExxonMobil после того, как в феврале британская компания объявила об отказе от совместных проектов в Арктике. Тем не менее, если сделка с CEFC будет реализована, особенно если партнером станет китайская государственная компания, это обернется большим политическим и экономическим успехом для «Роснефти». Пока же покупка «Роснефтью» крупнейшего индийского нефтеперерабатывающего завода через сделку с Essar обеспечивает важную связку с экспортом венесуэльской нефти под управлением «Роснефти». По некоторым данным, уже сейчас «Роснефть» контролирует 45% экспорта венесуэльской нефти.
Использование «Роснефти» в качестве политического инструмента пока является выигрышным для стратегии Кремля, даже с учетом того, что вероятность выплат «Роснефтью» материальных дивидендов в пользу правительства — минимальна. С другой стороны, растущий долг «Роснефти» становится все более тревожной ситуацией, особенно если учесть перспективу эскалации политического и экономического кризиса в Венесуэле. Не стоит забывать и о вероятности отказа Китая от поддержки «Роснефти» в сделке с CEFC. В контексте пока еще не определившегося Пекина, углубляющегося кризиса в Венесуэле, переговоров Ирака и Эрбиля и почти полного исчерпания списка частных российских компаний, которые «Роснефть» может поглотить (как ранее случилось с «Башнефтью» и ЮКОСом), умения «Роснефти» компенсировать свои финансовые неудачи политическими победами будут подвергнуты серьезному испытанию.
