Прошел год с тех пор, как талибы ошеломили мировое сообщество, взяв под контроль Кабул с опережением всех правительственных прогнозов. В 2021 году официальная Москва отреагировала на эту новость со смесью невозмутимости и злорадства в адрес своих западных партнеров в Афганистане. Затем российское руководство демонстративно взяло на себя роль «прагматичного помощника» в консолидации правления Талибана. Антизападный настрой талибов, отсутствие у них союзников за рубежом и отчаянное финансовое положение — все это дало России (и Китаю) рычаги влияния на фактическое правительство в Кабуле. Это дарит Китаю и России шанс направить развитие событий в благоприятное для их региональных интересов русло. Действительно, сразу после захвата власти многие предположили, что Китай и Россия, не сдерживаемые и не обремененные западным присутствием, не преминут воспользоваться возможностью освоить минеральные богатства страны.
Последующие месяцы ознаменовались укреплением власти талибов и уничтожением оппозиции в стране. «Правительство де-факто» повернуло вспять все те прогрессивные преобразования в области прав человека, которые были достигнуты до возвращения Талибана во власть. Особенно агрессивное наступление талибы начали на права женщин. Новый афганский режим развернул безжалостное и жестокое преследование бывших правительственных чиновников и представителей оппозиции. Перед напором талибов не смог устоять ни один очаг сопротивления и вся территория страны теперь находится под их властью, какой бы слабой она ни была в отдельных регионах. ИГИЛ-Х (Хорасан) и Аль-Каида все еще могут действовать в стране, но им пока не удалось развернуть эффективное наступление против инструментов контроля талибов. Нынешнее состояние экономики и здравоохранения в Афганистане несравнимо хуже, чем в предыдущие двадцать лет. Доступ к продовольствию затруднен для абсолютного большинства афганцев.
После захвата талибами власти Москва обратилась к ним с предложением (причем российское законодательство до сих пор считает движение Талибан террористической организацией). Присутствие представителей Талибана на Петербургском международном экономическом форуме в июне сигнализировало о том, что Москва рассматривает движение как целесообразного партнера. Во время этого визита Москва и Талибан подписали соглашение об углублении торговых отношений между Россией и Афганистаном, очевидно стремясь решить проблему нехватки топлива и зерна в Афганистане. Но события, последовавшие за захватом талибами власти, не говорят о резком расширении российского влияния в Афганистане. Еще до полномасштабного вторжения России в Украину Москва продолжала намекать на расширение связей с Талибаном и свою готовность его признать официально, но так и не решилась на это. Другие направления взаимодействия тоже не принесли результатов. Евгений Пригожин, также известный как «повар Путина» и один из ведущих российских геополитических предпринимателей, сделал несколько первых шагов для продвижения российских интересов и влияния в стране через близкого к нему Максима Шугалея. Но, насколько нам известно, это ни к чему не привело.
С началом полномасштабного вторжения России в Украину политика Москвы в Афганистане продолжает плыть без руля и без ветрил. России не удается заручиться сколь бы то ни было крупными инвестиционными контрактами. Неудачу терпят и попытки поставлять талибам наемников ЧВК «Вагнера» или эффективно покровительствовать Талибану. Но мы также не наблюдаем расширения конфронтации между Россией и Западом в Афганистане. Участие Москвы в Ташкентской конференции в июле этого года обеспечило ей место за столом переговоров вместе с Европейским Союзом и Соединенными Штатами. Почему Москва не подрывает эти инициативы с участием Запада?
Афганское исключение в московской дипломатии
За последний год Москва имела возможность углублять связи с Талибаном. Важно отметить, что международное положение Талибана за последние месяцы изменилось лишь отчасти. Благодаря Ташкентской конференции Талибан почти обрел шанс изменить свое положение в отношениях с другими странами. Результаты конференции намекают на потенциальный выход из тупика. Другие инициативы также указывают на расширение внешних связей Афганистана в области торговли и инфраструктуры с такими партнерами, как Китай и Турция.
Но долгосрочные перспективы конференции и всех этих инициатив еще предстоит увидеть. Несмотря на растущее число международных контактов Талибан по-прежнему пребывает в международной изоляции. Только четыре страны — все его соседи и Россия — аккредитовали представителей Талибана, при этом ни один из них не имеет ранга посла. Еще шесть стран приняли у себя представителей Талибана, но не предоставили им аккредитацию. Наконец, удар по лидеру Аль-Каиды Айману Аль-Завахири показал, что Талибан так и не стал партнером для американской политики безопасности внутри Афганистана. Общая картина такова: Афганистан под управлением Талибана интегрирован в региональные дела, но не имеет места за столом переговоров. Россия могла бы воспользоваться этим рычагом, чтобы использовать Афганистан в качестве базы для проецирования своего влияния в регионе.
Тем временем для самой России все изменилось. После захвата власти талибами Москва потратила большую часть осени и зимы 2021 года, сосредотачивая свои вооруженные силы вокруг границы с Украиной и угрожая соседней стране войной. Затем, 24 февраля, Россия начала полномасштабное вторжение, которое обрекло РФ на изоляцию и ослабление. Неоправданная агрессивная война, развязанная Россией против Украины, вызвала практически всемирное осуждение, и лишь несколько изоляционных режимов высказали Москве свою поддержку. Санкции в подавляющем большинстве случаев исходили от развитых стран, экономика которых составляет большую часть мирового ВВП. Таким образом, международный контекст, возможно, не сильно изменился для Талибана, но он радикально изменился для Кремля.
Эти обстоятельства могли бы подтолкнуть Москву к попыткам расширения своего влияния в Афганистане. Как и в 2022 году, в 2014 году из-за агрессии против Украины Россия пережила частичный крах своих отношений с Европой, своим главным коммерческим и политическим партнером. Чтобы избежать еще большей изоляции, официальная Москва постаралась расширить дипломатические и торговые отношения с теми странами, которые не вводят санкции против ее экономики. Тем самым предполагалось в том числе подорвать международное влияние Запада. Эти усилия заставили Россию возобновить отношения со странами Африки и Ближнего Востока, а также другими регионами мира. Решающее значение для этой стратегии имели вмешательства в конфликтные зоны, в которых Москва могла продвигать свою нелиберальную программу принуждения к миру. Продуманная и решительная политика в Центральноафриканской Республике и Сирии, а также в меньшей степени в Ливии, Мали и Мьянме обеспечили Москве место за столом переговоров во многих важнейших мировых кризисах и помогли подорвать интересы Запада.
Однако Афганистан всегда был исключением. В нем Москва решила не воспроизводить ту же политическую стратегию, которой придерживалась в вышеописанных случаях. Хотя афганская дипломатия Кремля не совпадает с дипломатией Запада, Россия разделяет общую заинтересованность в том, чтобы Афганистан стал стабильной страной, а не источником угроз для своих соседей. Как и до захвата талибами власти в этой стране, приоритетами России в Афганистане остаются защита границ Центральной Азии и укрепление афганской власти в интересах региональной стабильности. Международное измерение — например, Ташкентская конференция — играет важную, но вспомогательную роль, помогающую Москве достичь двух других целей. Эти цели обозначили себя во взвешенной реакции России на захват талибами власти в прошлом году. Такой взгляд на Афганистан сложился под влиянием опыта поражения Советского Союза в афганской войне, довольно длительной истории отношений между двумя странами, а также относительной близости Афганистана к России и ее соседям. Москва понимает, что Афганистан находится в точке пересечения интересов для многих стран региона, включая ее близких партнеров. Эти факторы продолжают определять прагматичный, неторопливый, но внимательный взгляд России на Афганистан.
Россия и Афганистан после 24 февраля
На фоне многочисленных кризисов, охвативших мир, бедственное положение Афганистана отошло на второй план. Последние дипломатические усилия показывают, что ни у одной страны нет подлинного желания или возможности разворачивать здесь какую-либо амбициозную инициативу.
Ташкентская конференция свидетельствует о том, что вовлеченные в происходящее в Афганистане международные стороны в основном заинтересованы в сохранении доступа в страну (по коммерческим или гуманитарным причинам), а не в изменении условий существования внутри нее.
Это дает талибам возможность продолжить усилия по внутренней консолидации своего режима. Россия может приветствовать результаты конференции и другие дипломатические инициативы, если они будут рассматриваться как помощь талибам в укреплении их власти. Для достижения этой цели Россия будет готова продолжать играть роль посредника, даже если это означает диалог с «коллективным Западом», с которым, по ее словам, она находится в состоянии войны.
