Россия и Китай усиливают давление на западных партнеров в обостряющемся кризисе вокруг Боснии и Герцеговины (БиГ), причем активизация Пекина на этом направлении замечена впервые с момента окончания войны 1990-х гг. В то время как ЕС и США пытаются убедить боснийских сербов прекратить блокаду государственных органов, Москва и Пекин добиваются досрочного прекращения работы международной администрации, наделенной особыми полномочиями. Условия для сворачивания ее работы не выполнены, но Россия и Китай настаивают, что во внешней опеке больше нет необходимости, поскольку страна достаточно стабильна.
Москва и Пекин объявили о непризнании нового международного администратора в БиГ, при этом неясно, планируют ли они заблокировать в СБ ООН операцию сил EUFOR. Между тем «российско-китайский союз» в постконфликтном регионе не имеет четких перспектив. Пекин, в отличие от Москвы, не противится расширению НАТО и ЕС. Его интересы в большей степени связаны с экономическими проектами. Кроме того, Китай продолжает вытеснять Россию из списка значимых партнеров балканских стран.
Решение Москвы и Пекина отказаться от сотрудничества с новым Высоким представителем (международным администратором) в Боснии и Герцеговине Кристианом Шмидтом, вступившим в должность 1 августа, — это первый публичный шаг такого рода за все 25 лет послевоенного урегулирования на Балканах. Россия и Китай соглашались поддержать кандидатуру Шмидта лишь в обмен на досрочное прекращение работы Аппарата Высокого представителя (АВП) уже в 2022 году. При этом они требовали уже сейчас лишить международного администратора особых полномочий, которые позволяют ему принимать обязательные решения и увольнять чиновников и судей без права обжалования. Между тем западные партнеры полагают, что закрывать АВП пока рано, поскольку страна не выполнила поставленные перед ней условия, известные как план «5+2».
Российская дипломатия, согласившаяся с этим планом в 2008 году, теперь считает, что такие формулировки, как «укрепление верховенства закона» и «позитивная оценка ситуации в БиГ», слишком расплывчаты и этим «злоупотребляют» западные страны. Москва полагает, что Аппарат Высокого представителя пытаются использовать для обеспечения задач, не связанных с реализацией Дейтонского мирного соглашения (1995). Россию не устраивает продвигаемый лозунг «меньше Дейтона, больше Брюсселя», в том числе список приоритетов, связанных с заявкой на вступление в ЕС. Часть «приоритетов» о полномочиях двух территориальных образований страны (Республики Сербской и Федерации БиГ) идет вразрез с Дейтонским соглашением, утверждают в Москве.
Резолюция без поддержки
Попытка России и Китая добиться в СБ ООН сворачивания международной администрации в БиГ потерпела этим летом неудачу, поскольку их совместная резолюция не получила поддержки. Однако Москва и Пекин сохраняют рычаги влияния на мирный процесс как в СБ ООН, так и непосредственно в регионе.
Москва уже давно расходится со своими западными партнерами в оценках угроз в Боснии и трактовках положений Дейтонского соглашения. Что же касается Пекина, то до сих пор он не был вовлечен в миротворческие споры в этой стране. Если Россия уже более десяти лет требует закрытия Аппарата Высокого представителя, то Китай предпочитал воздерживаться от критических высказываний на этот счет. Теперь же тон его заявлений поменялся. По словам китайского посла в ООН, назначение Кристиана Шмидта в обход СБ «может иметь негативные последствия».
Заявление двух влиятельных держав, России и Китая, о «нелегитимности» представителя, на которого возложен контроль за реализацией мирного соглашения после самого кровопролитного конфликта в Европе последних десятилетий, — это демарш, направленный прежде всего на дискредитацию усилий Вашингтона как архитектора дейтонского мира. Вполне очевидно, что Босния — страна с ключевым влиянием США и ЕС, которые вносят основной вклад в мирное урегулирование и восстановление. Основными финансовыми донорами тут выступают ЕС, США и Япония, предоставившие за 20 лет помощи на 6 млрд евро. Российско-китайский вклад, если говорить именно о послевоенной финансовой помощи, а не инвестициях, неизвестен.
Помощь сепаратисту Додику?
В признании Шмидту отказали в общей сложности три игрока: помимо Китая и России, это лидер боснийских сербов Милорад Додик, который пользуется поддержкой в Кремле и периодически заявляет о планах независимости Республики Сербской (одного из двух территориальных образований БиГ), хотя Дейтонское соглашение и конституция страны не предполагают сецессии. Боснийские сербы чаще других подвергают критике решения Высокого представителя, которые вступают в силу немедленно и не могут быть обжалованы. С момента своего создания Аппарат Высокого представителя уволил около 140 должностных лиц, включая судей, министров, государственных служащих и членов парламента. Порой эти увольнения, которые происходили в основном в 1990-е и начале 2000-х гг., сопровождались замораживанием их банковских счетов.
В последние месяцы Додик объявил о прекращении участия сербов в работе общегосударственных органов власти и начал подготовку к выходу из многочисленных соглашений, достигнутых после гражданской войны, в том числе о единой армии и разведслужбах. Он пригрозил отменить на территории Республики Сербской действие 140 законов, введенных по требованию международной администрации, а также выгнать боснийских судей и прокуроров.
Формальным поводом для гнева Додика стало принятие с подачи предшественника Шмидта Валентина Инцко закона об уголовной ответственности за отрицание геноцида и иных военных преступлений. Имеются в виду прежде всего массовые расправы над мусульманами в Сребренице в 1995 году, которые Международный суд в 2007 году признал геноцидом (сам Додик в прошлом называл «бесспорным» тот факт, что в Сребренице бы совершен геноцид однако постепенно отошел от этой позиции, требуя нового расследования). Для политических оппонентов Додика в сербском лагере его сепаратистские обещания — это путь в неизвестность, который ставит под угрозу мир и стабильность. Однако сам Додик чувствует себя вполне уверенно: ведь к многолетним усилиям Москвы по маргинализации международной администрации теперь присоединился и «мировой игрок номер два» — Китай.
Без китайского участия
КНР в последние годы усиливает свое присутствие на Балканах через масштабные экономические проекты и вакцинную дипломатию, однако его влияние на мирное урегулирование в самой сложной стране региона до сих пор не было заметным. Китай не участвовал в разработке Дейтонского договора и не входит в Совет по выполнению мирного соглашения (он покинул его в 2000 году), в котором числятся 55 стран и организаций, оказывающих поддержку мирному процессу через финансирование или предоставление военнослужащих.
Китай никогда не участвовал в работе Руководящего комитета этого Совета, в котором помимо России заседают Канада, Франция, Германия, Италия, Япония, Великобритания, США, а также страна, председательствующая в Евросоюзе, Европейская комиссия и Организация Исламская конференция, которую представляет Турция. Именно Руководящий комитет обсуждает все основные вопросы, связанные с мирным урегулированием, и одобряет кандидатуру Высокого представителя (международного администратора). Россия, к слову, оказалась единственной страной в комитете, не поддержавшей кандидатуру Шмидта, а к ее позиции в ООН присоединился только Китай.
Интересно, что Москва в последние годы не поддержала ни одного совместного заявления в Руководящем комитете, несмотря на то, что в каждом из них содержится подтверждение суверенитета и территориальной целостности БиГ, а также осуждение сепаратистской и националистической риторики. Самый свежий пример — отказ Москвы поддержать коммюнике об обязанности избранных представителей участвовать в работе всех органов власти.
Мандат европейских сил EUFOR
Дипломатический удар, полученный Шмидтом от Москвы и Пекина на самом старте, явно не улучшит возможности по урегулированию острого политического кризиса. Остается понять, каковы же дальнейшие планы Москвы и Пекина и насколько прочен их «кризисный союз» на Балканах? Готовы ли они продолжать противостояние в СБ ООН и заблокировать в ноябре (или позднее) продление мандата европейских сил EUFOR, которые занимаются поддержанием мира и разминированием в БиГ?
Такой сценарий нельзя исключить, тем более что Москва в 2014 году — на фоне кризиса из-за аннексии Крыма — воздерживалась при продлении мандата сил EUFOR, как бы сигнализируя оппонентам, что у нее больше нет уверенности в необходимости миротворческой миссии. И хотя возможное вето в СБ ООН не привело бы к вакууму в смысле обеспечения безопасности в Боснии (Евросоюз и НАТО постоянно подтверждают свои долгосрочные обязательства в отношении этой страны), усиление внутреннего кризиса в стране стало бы неизбежным.
Силы EUFOR были развернуты в 2004 году после решения НАТО завершить операцию SFOR, начатую в 1995 году. Европейская операция осуществляется с использованием средств и возможностей НАТО, а ее акцент в последние годы был смещен на обучение Вооруженных сил БиГ. И хотя многонациональный батальон сейчас насчитывает всего несколько сотен человек, EUFOR имеет возможность быстро привлечь резервные силы.
Влияние на ситуацию вокруг Косово
Помимо боснийского урегулирования Москва и Пекин сохраняют влияние на ситуацию вокруг Косово, оппонируя Западу и противодействуя интеграции мятежного края в мировое сообщество. На дипломатическом уровне Россия и Китай активнее других стран отстаивает сербскую территориальную целостность и препятствует попыткам Косово, объявившего в 2008 году о независимости, стать полноценным государством. Ясно, что членство в ООН возможно только с согласия Москвы и Пекина. И получить его косовским властям будет непросто, причем вне зависимости от того, как будет развиваться процесс нормализации между Белградом и Приштиной, начавшийся в 2011 году.
Возможное урегулирование отношений Сербии с Косово в ближайшие годы не будет означать окончания противостояния Москвы и Пекина с Вашингтоном и иными сторонниками косовской независимости.
В косовском случае, как и в боснийском, Китай предпочитает более спокойную риторику, в отличие от Москвы, которая часто обвиняет косовских албанцев в провокациях и активно занимается дискредитацией политической элиты Косово. В разгар сентябрьского кризиса в отношениях Белграда и Приштины из-за использования автомобильных номеров российский посол в Белграде Александр Боцан-Харченко осмотрел подразделения сербской армии, приведенные в состояние боевой готовности. Присутствие представителя ядерной державы вблизи Косово, видимо, должно было сделать оппонентов Сербии сговорчивее. Китайские дипломаты в подобных акциях не участвуют.
Экономика важнее
Близость политических оценок ситуации вокруг Боснии и Косово все еще не делает Москву и Пекин союзниками на Балканах. С одной стороны, активизация Китая в СБ ООН по боснийскому вопросу показала, что он пытается занять более конфронтационную позицию по отношению к Западу и в этом смысле опирается на сотрудничество с Россией, которая ведет себя подобным образом в регионе уже многие годы. С другой стороны, Китай не пытается влиять заметным образом на межнациональные отношения в регионе или препятствовать интеграционным процессам. Москва же вполне открыто манипулирует разногласиями и страхами различных национальных групп и ведет пропаганду против НАТО и ЕС.
Интересы Пекина пока в основном связаны с экономическими проектами. Через свою инициативу «Один пояс — один путь» Китай в последние годы расширил свое партнерство с Боснией и Герцеговиной, Черногорией, Северной Македонией и Сербией. Пекин готов вкладывать миллиарды в инфраструктурные проекты, в то время как Москва не может себе позволить новые масштабные проекты. Разница в экономическом весе особенно заметна на примере Сербии, которая является стратегическим партнером и России, и Китая.
Стоимость сербско-китайских инфраструктурных проектов достигает уже 15 млрд евро. Во внешнеэкономических связях Сербии Китай сейчас занимает третье место (после Германии и Италии) с объемом взаимной торговли в $ 3,7 млрд. Россия находится на четвертом месте ($ 2,5 млрд), немного опережая такие страны, как Венгрия и Румыния. Объем российских инвестиций в Сербии оценивается в $ 3 млрд.
Активизацию России и Китая на Балканах часто связывают со снижением внимания к региону со стороны США и ЕС и замедлением темпов европейской интеграции. При этом из-за непрозрачности политики Москвы и Пекина их продвижение в регионе внушает многим экспертам опасения. Претензии России и Китая играть более заметную роль в послевоенном урегулировании на Балканах пока не повлияли на ситуацию в сфере безопасности. Однако в политическом смысле их попытка на фоне усиления дезинтеграционных процессов ускорить демонтаж международного присутствия в Боснии имела негативные последствия. Ближайшие месяцы покажут, готовы ли Москва и Пекин пойти еще дальше в политическом противостоянии с Вашингтоном и другими гарантами мира на Балканах. Однако у ЕС и НАТО есть достаточно рычагов, чтобы уравновесить негативные тенденции.
