В октябре 2017 года в России стартовал очередной призыв на военную службу. Несмотря на позитивную официальную риторику, в последнее время в СМИ участились публикации о суицидах среди солдат. и какова ситуация с небоевыми потерями сейчас?
СССР и допутинская Россия
Появлению «дедовщины» в Советской армии в 1960-е годы способствовало решение Политбюро Ц К КПСС призывать в Вооруженные силы людей с уголовным прошлым. Бывшие «сидельцы» внесли в армейский обиход воровской жаргон и тюремные порядки, которые привели к практике насилия над физически и морально менее крепкими солдатами. По итогам 1971 года Главная военная прокуратура констатировала, что «по Вооруженным Силам СССР зарегистрировано 1573 самоубийства и покушения на самоубийство (+13,1% по сравнению с предыдущим годом), значительный рост произошел среди молодых солдат и матросов (+43%)».
После начала Афганской войны Минобороны направило в войска секретный приказ о борьбе с неуставными отношениями,
В 1990-е годы «дедовщина» стала одной из главных проблем уже для российской армии. Так, в 1996 году сами военные признавали рост числа самоубийств и покушений на них. При этом более 80% совершались военнослужащими по призыву. По словам бывшего министра Минобороны Игоря Родионова, если до 1995 года в армии были редки случаи самоубийств и все они считались чрезвычайными происшествиями, то в 1996-ом таких трагедий было уже около ста. Родители делали все возможное, в том числе давали взятки сотрудникам военкоматов, чтобы их сын не отправился «мотать двухлетний срок» в ВС.
Первая чеченская война (1994−1996 гг.), в которой по официальным данным погибло почти 4 тысячи солдат (по неофициальным — свыше 10 тысяч), не способствовала повышению авторитета армейской службы. На этот период пришелся пик деятельности Комитета солдатских матерей России, который организовывал многочисленные акции протеста против войны в Чечне и вступал в конфронтацию с генералитетом. В свою очередь, руководство страны впервые столкнулось с тем, что большинство СМИ подавали информацию без учета официальной точки зрения властей. Крупные чиновники даже пытались препятствовать репортерам в сборе сведений и грозились приостановить работу ряда СМИ.
Власти извлекли уроки из ошибок в организации государственной пропаганды во время военных действий. В 1999 году российская общественность, за редким исключением, поддержала решение Владимира Путина начать «вторую чеченскую». Засекречивание сведений, резкое снижение общественного контроля и информированности общества — характерные особенности этой кампании. Этот опыт будет применен российскими властями во время вооруженных конфликтов и в 21 веке — в 2008 году (война с Грузией), в 2014-ом (начало боевых действий на востоке Украины) и в 2015-ом (начало военной операции в Сирии).
Переломные 2000-е
В 2000-е годы ситуация с гибелью военнослужащих продолжала ухудшаться. Согласно официальным данным военной прокуратуры и Министерства обороны РФ, в 2003 году самоубийцы составляли 35% от всех погибших военнослужащих (337 человек), но уже к 2006 году эта цифра увеличилась до 40% (554 человека).
Несмотря на то, что практически по каждому факту возбуждалось уголовное дело (ст. 110 УК РФ «Доведение до самоубийства»), все расследование, как правило, сводилось к поиску виноватого на «гражданке» (любимая девушка бросила, разлад с родителями
Сейчас в ЕСПЧ находится объединенная жалоба родственников пяти солдат, совершивших суициды в 2005—2006 гг. из-за недосмотра командиров и психологов. География событий — Хабаровский край, Читинская, Оренбургская и Орловская области. Адвокат Рамиль Ахметгалиев, представляющий интересы пострадавших, считает, что во всех этих случаях российские власти нарушили Конвенцию о защите прав человека и основных свобод. А именно — статью 2 «Право на жизнь» и статью 13 «Право на эффективное средство правовой защиты».
Системный перелом в российской армии произошел после дела рядового Андрея Сычева, над которым в 2006 году издевались в Челябинском танковом училище. Из-за несвоевременно оказанной медицинской помощи 19-летнему парню ампутировали ноги и половые органы. История вызвала широкий общественный резонанс и, по оценкам политологов, поставила крест на чаяниях тогдашнего министра обороны Сергея Иванова стать президентом страны.
В таких условиях руководству страны пришлось запустить реформу армии, ставшей самой масштабной за всю историю ВС РФ. Ее проводником стал Анатолий Сердюков, возглавивший ведомство в 2007 году. Суть «сердюковской реформы» сводилась к следующим пунктам: 1) сокращение срока службы до 1 года, благодаря чему понятие «дедовщина» фактически кануло в Лету; 2) разрешение солдатам пользоваться мобильными телефонами в свободное время, а родителям — регулярно навещать сыновей; 3) повышение общественного контроля за армией — сопровождение представителями правозащитных организаций воинских эшелонов с призывниками к месту службы, инспектирование войсковых частей общественниками совместно с контролирующими органами; 4) резкое увеличение времени, отведенного на спортивную и боевую подготовку за счет того, что вся хозяйственная работа (кухня, уборка) была передана на аутсорсинг.
Буквально за несколько лет моральный облик армии кардинально изменился — из анахронизма он превратился в открытую для гражданского общества структуру. Это признавали и сами правозащитники. Так, глава Союза комитетов солдатских матерей России Валентина Мельникова отмечала, что наиболее благоприятным периодом для службы в ВС были 2009−2013 гг.
Войны в Сирии и Украине
В 2014 году в связи с военной операцией на востоке Украины усилия властей по сокрытию фактов гибели военнослужащих резко усилились. В августе глава комитета солдатских матерей «Матери Прикумья» (Ставропольский край) Людмила Богатенкова первой сообщила о потерях российской армии на территории Украины, передав сведения о девяти погибших контрактниках из ростовской части в Совет при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека. После этого в отношении правозащитницы возбудили дело о мошенничестве. Адвокату Андрею Сабинину удалось добиться оправдания Богатенковой по одному эпизоду, а по другому ее амнистировали.
В августе того же года на журналистов «Русской планеты» и телеканала «Дождь» Илью Васюнина и Владимира Роменского напали на кладбище под Псковом, куда они приехали для поиска могил солдат, погибших предположительно на Донбассе. Через несколько дней в самом Пскове жестоко избили депутата Законодательного собрания региона Льва Шлоссберга, который и сообщил о похоронах убитых на Украине военнослужащих.
В 2015 году Владимир Путин подписал указ, в соответствии с которым данные о потерях личного состава в ВС в мирное время были отнесены к сведениям, составляющим государственную тайну. С этого момента получение и распространение в СМИ подобных сведений было запрещено под угрозой уголовного преследования (ст. 283 УК РФ «Разглашение государственной тайны»). Летом 2015 года ведущие военные репортеры России (Аркадий Бабченко, Тимур Олевский, Григорий Пасько и другие) обратились в Верховный суд РФ с жалобой на указ Путина, в удовлетворении которой было отказано.
В декабре того же года Совет при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека попросил Следственный комитет и Главную военную прокуратуру проверить обстоятельства гибели 159 военнослужащих в 2014—2015 гг., о которых правозащитникам стало известно из открытых источников. Лишь по половине из зафиксированных случаев приводились сведения о причинах смерти (в 31 случае из 79 речь шла о самоубийстве или убийстве). Однако правоохранительные органы, получив обращение президентского совета, не стали ничего предпринимать.
Представление о количестве суицидов в российской армии теперь можно получить лишь на основе данных институтов гражданского общества или публикаций в СМИ. Фонд «Право матери» констатировал, что в 2015 году на 20% выросло число обратившихся родителей, чьи сыновья-военнослужащие совершили суицид (с 49 до 69%). Громкой новостью стала смерть 19-летнего военнослужащего Вадима Костенко на авиабазе Хмеймим в Сирии в октябре 2015 года. Родители погибшего отказались верить в официальную версию о том, что сын покончил с собой из-за размолвки с девушкой.
С 2016 года в СМИ стали чаще появляться материалы о суицидах в войсковых частях: в январе в амурской части нашли повешенным срочника из Мордовии; в июле в Калининграде рядовой выпрыгнул из окна второго этажа казармы; в сентябре 20-летний военнослужащий повесился в Брянской области; в декабре в нижегородской части покончил с собой 18-летний парень, успевший прослужить всего две недели. Это далеко не полный список.
Реакция властей обычно сводится к блокированию информации о трагедии. Например, родственников погибших заставляют не общаться с прессой и не обращаться за помощью к юристам — мол, не надо выносить сор из избы, сами найдем виновных, накажем и перечислим вам денежную компенсацию. Попытки «замолчать» гибель российских солдат в Сирии реализуются по схожему сценарию. При этом реально действующие правозащитные организации, которые помогают отстаивать интересы военнослужащих и их родственников, в России можно сосчитать по пальцам одной руки.
Руководитель правозащитной организации «Зона права» Сергей Петряков считает, что в большинстве случаев причиной неуставных отношений становятся денежные поборы. Одни — рядовые — занимаются вымогательством и сбором денег, вторые — офицеры — закрывают на это глаза или из корыстных побуждений покрывают злоумышленников.
Что касается семейных и психологических проблем, то в этом случае ответственность за состояние солдата ложится на призывную комиссию и военных психологов, полагает Петряков. Концепция развития психологической службы в ВС РФ была принята только в 2013 году, а ее первый этап, рассчитанный на 2013−2015 гг., предполагал разработку нормативной базы. Ждать позитивного результата придется долго. А пока предпосылок к тому, что в российские семьи станет прибывать меньше цинковых гробов с кодовым обозначением «Груз 200», увы, нет.
