2021 год знаменует начало новой британской внешней политики. Выход Великобритании из ЕС заставил власти Соединенного Королевства искать новых торговых партнеров по всему миру. При этом остаются серьезные вопросы о том, какую позицию страна займет по отношению к Китаю и США. В этом отношении вскоре может появиться больше ясности: премьер-министр Борис Джонсон начал глобальный пересмотр политики Великобритании в области обороны, развития и международных отношений. Для России это могло бы представить возможность «перезагрузить» собственные напряженные отношения с Соединенным Королевством. Однако реальность такова, что в британско-российских отношениях, скорее всего, мало что поменяется.
Во-первых, в России отсутствует как интерес, так и политическая воля к пересмотру отношений. В первую очередь дело в том, что восстановление связей потребует значительных усилий. Отношения достигли низшей точки, когда российские спецслужбы попытались отравить Сергея Скрипаля и его дочь нервно-паралитическим веществом на территории Великобритании, несмотря на то, что за восемь лет до этого Скрипаля выпустили в ходе обмена шпионами. Эти наглые действия заставили вспомнить о других подобных инцидентах, например, об убийстве другого перебежчика — Александра Литвиненко — с помощью радиоактивного полония. Подобные действия заставляют британских чиновников смотреть на Россию с опаской: не так давно, 26 февраля, бывший директор службы внешней разведки МИ-6 сэр Джон Сойерс объявил Россию, наряду с Китаем, главными угрозами для Великобритании.
Сойерс также отметил, что Россия стремится использовать любые внутриполитические разногласия и уязвимости в области кибербезопасности. Российская политика также постоянно напоминает о физической угрозе: королевские ВВС регулярно поднимают в воздух истребители в ответ на российскую активность вблизи воздушного пространства Великобритании. В сентябре прошлого года всего за шесть дней это произошло трижды. Упоминание Сойером политических разногласий относится к обвинениям в адрес России во вмешательстве в кампанию по референдуму о выходе из ЕС. Правительство Бориса Джонсона обвиняли в недостаточном расследовании этих обвинений.
Вне зависимости от того, пыталась ли Россия вмешаться в референдум (и если да, то насколько активно), после референдума российские власти явно не стремились завоевать расположение Великобритании. Возможности Кремля по строительству каких-либо конструктивных отношений с Лондоном по-прежнему ограничены. Это обусловлено как внутренней динамикой Кремля, так и связями Великобритании с НАТО и другими западными институтами, помимо ЕС. Однако тот факт, что Россия даже не пыталась остановить ухудшение отношений с Великобританией в ходе Брекзита, говорит о том, что Кремль не заинтересован в формировании новой повестки взаимодействия с Соединенным Королевством.
Похожие настроения наблюдаются и у британских властей. Новый подход к России после Брекзита не обсуждался во внешнеполитических кругах Великобритании. Лондон пообещал продолжать поддерживать своих европейских партнеров в наиболее острых вопросах отношений с Россией. Министр иностранных дел Доминик Рааб осудил высылку из России европейских дипломатов за наблюдение за митингами в поддержку российского оппозиционера Алексея Навального. При этом Великобритания не вмешивается в другие серьезные проблемы отношений с Россией, например в строительство газопровода «Северный поток-2». Правительство Джонсона стремится укреплять отношения с Украиной: в октябре 2020 года оно согласилось выделить Киеву кредит на 1,25 млрд фунтов стерлингов для закупки восьми новых кораблей для украинского флота. Шесть из них будут построены на территории Украины. Однако Великобритания не наращивала усилий по урегулированию российско-украинского конфликта на Донбассе. Сделка в отношении флота вряд ли перерастет в более широкую военную поддержку Украины в случае возобновления столкновений на востоке страны.
С 2014 года Великобритания была локомотивом европейских санкций в отношении России из-за конфликта в Украине. Британские власти все более поддерживают санкции как основной инструмент реагирования на проблемы, связанные с Россией. Такие меры были приняты, например, в рамках ответа на попытку отравления Скрипалей, а также на активность России в киберпространстве и хакерские атаки. Еще будучи членом ЕС, Великобритания вела работу по санкциям в рамках европейских структур. Санкции также были одним из ключевых аспектов сотрудничества с США. В июле прошлого года Великобритания приняла собственный вариант закона Магнитского. Санкции были введены в отношении 25 россиян, включая главу Следственного комитета России Александра Бастрыкина.
Британский парламент высказывал поддержку и более серьезным действиям. В 2018 году глава Комитета по иностранным делам Том Тугендат был единственным видным европейским политиком, который поддержал санкции против облигаций госдолга РФ. Тогда этот вопрос обсуждался и в США. Недавно Тугендат также одобрил введение санкций по закону Магнитского в отношении подозреваемых в причастности к недавнему тюремному заключению Навального. В прошлом году Великобритания ввела санкции против шести человек, которых подозревали в причастности к отравлению российского политика. Новые британские санкции вполне вероятны, особенно в свете подобных санкций со стороны ЕС и США.
Кроме того, оппозиция и некоторые депутаты от правящей Консервативной партии призывали ввести санкции против российских коррупционеров. В январе Парламент снова обсуждал дело Навального. Звучали предложения ввести санкции против таких крупных фигур, как Алишер Усманов и Роман Абрамович. Эти олигархи больше всего известны британской общественности из-за крупных инвестиций в футбольные клубы. В ответ барон Ахмад Уимблдонский, отвечающий во внешнеполитическом ведомстве в том числе за борьбу с коррупцией, предположил, что подобные меры вполне возможны. По его словам, правительство «в ближайшем будущем изучит вопрос расширения санкционного режима». При этом Венди Мортон, чиновница Министерства иностранных дел, высказывалась несколько осторожнее.
Санкции лают, деньги идут
То, какое важное место занимают санкции в британско-российских отношениях последних лет, говорит не только о натянутом характере этих отношений, но и о важности денежных потоков между Россией и Великобританией. Но на этом фронте связи были восстановлены.
Несмотря на сокращение российских займов у британских банков и уход некоторых российских компаний с лондонского рынка после аннексии Крыма и первой волны санкций 2014 года, за последние четыре года многие российские фирмы вернулись в Лондон. Polyus Gold, которую долго контролировал связанный с Кремлем Сулейман Керимов (а теперь контролирует его сын Саид Керимов), в 2017 году вернулась на Лондонскую фондовую биржу. За ней в том же году последовала EN+, организовав крупнейшее российское IPO с 2012 года. С тех пор российские деньги текли в Великобританию устойчивым потоком, который не прервался даже на фоне разговоров о санкциях в связи с Навальным. В феврале этого года подготовку к IPO в Лондоне начала российская компания FixPrice.
В Лондоне также уверенно продаются российские облигации. Наиболее яркий пример — продажа Газпромом облигаций на сумму 750 млн евро по цене выше номинальной, которая произошла параллельно тому, как Тереза Мэй возложила на Кремль вину за отравление Скрипалей. В докладе о России парламентского Комитета по вопросам разведки и безопасности, который был обнародован в июле прошлого года, российские инвестиции в недвижимость упоминались весьма критически в контексте финансовых преступлений. В докладе упоминалось и введение «ордеров на состояние необъясненного происхождения» в начале 2018 года. Однако, несмотря на рассуждения о том, что эти постановления будут использоваться как инструмент борьбы с российскими интересами, практически ничего подобного так и не произошло.
Вероятно, довольно скоро последуют новые британские санкции в отношении России. Они могут касаться не только ареста Навального, но и новых кризисов, которые возникают в российско-британских отношениях практически каждый год. Москва регулярно делает то, что не нравится Великобритании. В итоге те лица, которые считаются виновными, будут отлучены от финансовой активности. Однако регулярность таких мер, по которой можно сверять часы, а также тот факт, что персональные санкции не имеют реального системного эффекта, означает, что британско-российские отношения и дальше будут медленно ухудшаться. Тем не менее между странами имеется достаточно экономических и деловых связей (пускай они и считаются легализацией коррумпированных доходов), и поэтому стороны едва ли будут инициировать значительную эскалацию.
