8 сентября 2024 года на территории, контролируемой российскими властями, пройдет 4140 избирательных кампаний разного уровня — от сельских выборов до довыборов депутатов Госдумы, включая выборы региональных и городских парламентов в аннексированных Крыму и Севастополе. Среди этих тысяч выборов будут довыборы депутатов Госдумы в трех одномандатных округах, прямые выборы губернаторов 21 региона, выборы депутатов 13 региональных парламентов, 20 городских дум административных центров регионов и прямые выборы двух региональных столиц — Анадыря и Абакана.
Ситуация, в которой проходят выборы, для властей не самая простая. С 1 июля по всей стране значительно выросли тарифы ЖКХ, во многих регионах существенно подорожал проезд на общественном транспорте, началась налоговая реформа, отменена программа субсидирования ипотеки. С сопротивлением и недовольством проходит и муниципальная реформа, которая призвана уничтожить нижний уровень местного самоуправления — самый массовый и близкий людям. К этому стоит добавить высокую усталость и даже раздражение общества после выборов президента, закончившихся всего четыре месяца назад — на них люди столкнулись с беспрецедентным давлением, а потом увидели еще и совершенно невероятные официальные цифры «всенародной поддержки».
Федеральные и региональные власти понимают, что нужно выпустить пар, поэтому в период выборов губернатор Санкт-Петербурга замораживает повышение тарифов ЖКХ в своем городе, в некоторых регионах приостанавливают слияние муниципалитетов, а в Администрации президента якобы проводят совещания с вице-губернаторами по внутренней политике с установкой показать умеренные результаты и по явке, и — самое главное -по уровню голосования за глав регионов.
Однако пока рано говорить, в каких из этих регионов могут быть конкурентные избирательные кампании и возможны ли они вообще, поскольку процесс регистрации и даже выдвижения кандидатов еще не окончен. К тому же административные электоральные машины, которые хотя бы один раз подавляли конкуренцию и фальсифицировали итоги, потом уже очень трудно остановить. Да и страшно.
Разрыв между людьми и госаппаратом увеличивается
Авторы недавнего исследования Лаборатории публичной социологии приходят к выводу, что разрыв между людьми и государством в России увеличивается. Об этом же свидетельствуют результаты наблюдений за выборами, особенно за теми шагами, которые предпринимают власти, чтобы еще больше ограничить возможность формирования свободной воли избирателей.
Riddle уже неоднократно писал о состоянии дел с избирательными правами в России. Ситуация ухудшается с каждым годом, хотя казалось, куда уж хуже. Это сознательная политика властей, направленная на то, чтобы еще больше отдалить людей от возможности принимать участие в управлении не только государством, но даже собственным селом, отстранить от любого политического действия.
За прошедший год в электоральной сфере был принят целый ряд законодательных изменений. Они, например, позволили проводить выборы в условиях военного положения, усилили зависимость избирательных комиссий от местной власти (за счет того, что разрешили региональное софинансирование на федеральных выборах). Однако главные изменения были связаны с лишением избирательных прав лиц, включенных в реестр иностранных агентов и/или в единый реестр сведений о лицах, причастных к деятельности экстремистской или террористической организации. В первую очередь их лишили пассивного избирательного права. Кроме того, им запретили быть доверенными лицами и уполномоченными представителями кандидатов и избирательных объединений, наблюдателями (запрет на членство в избирательных комиссиях для «иностранных агентов» был установлен ранее).
Таким образом, у власти появилась возможность точечно лишать граждан пассивного избирательного права во внесудебном порядке и без каких-либо серьезных обоснований, в том числе и на начальной стадии избирательной кампании. Это легализация откровенного административного произвола. И первые же решения Минюста о пополнении реестра иностранных агентов продемонстрировали, что власть этой возможностью начала пользоваться: в реестр были включены планировавшие участвовать в выборах Екатерина Дунцова, Марина Литвинович, Игорь Артемьев.
Всего на данный момент в реестр иностранных агентов включено более 450 лиц, что превышает численность депутатов Госдумы. Учитывая, что среди них есть яркие политики, это уже большое число для политического класса любой страны. Но гораздо важнее, что у власти есть возможность произвольного провозглашения любого человека «иностранным агентом» в любой момент времени. По сути Министерство юстиции может стать главным администратором выборов (и гораздо более могущественным, чем ЦИК России), поскольку может простым росчерком пера главы ведомства лишить права быть избранным любого еще не зарегистрированного кандидата.
Некоторым ограничением этого произвола можно было бы считать норму о том, что нельзя признать «иностранным агентом» кандидата, который уже получил регистрацию, но это ограничение нивелируется возможностью сделать это после избрания и лишить его выигранного мандата.
Региональное законодательство стабилизировалось
В то же время произошла некоторая стабилизация регионального законодательства, которое серьезно штормило все последние годы — сокращалось количество мест в региональных и местных парламентах, распределяемых по спискам партий, происходила перенарезка округов, сокращались возможности самовыдвижения на региональных выборах. Все это делалось в интересах действующих властей.
В этом году такого практически не происходит. Более того, где-то ситуация даже немного улучшается. Так, ни один регион, где избирают депутатов законодательных собраний, не сократил списочную часть в пользу мажоритарной, что играет на руку доминирующей партии (в 2023 году таких регионов было шесть), а на выборах городских дум административных центров к шести городам, где смешанная система сохранилась, добавились Анадырь и Челябинск. Во Владикавказе перешли от смешанной системы к полностью пропорциональной. Увеличилось и количество регионов, где на выборах губернаторов возможно самовыдвижение — с восьми до девяти (в прошлом году тенденция была обратной).
Такая стабилизация связана с тем, что основные негативные решения, ухудшавшие дизайны региональных избирательных систем, были приняты в предыдущие пять-шесть лет, то есть после проблемных для властей выборов 2018 года. С тех пор ситуацию властям, кажется, удалось взять под контроль. Периодически даже стали звучать заявления комментаторов о «смерти политики» в России.
Политика не умерла
Но это, конечно, не так. Политика, как борьба за власть, не может исчезнуть, пока живы хотя бы два человека. Другой вопрос, что она стала гораздо менее наблюдаемой. Это связано с кризисом крупных российских независимых или оппозиционных СМИ, у которых почти не осталось сетей корреспондентов на региональном и местном уровнях (в том же исследовании Лаборатории публичной социологии фиксируется падение доверия россиян ко всем крупным СМИ и рост доверия локальным медиа), и неготовностью самих политиков в нынешних условиях лишний раз подставлять голову без надежды на получение хоть каких-то выгод от участия в выборах и от публичной политики в целом.
При этом внимательный наблюдатель видит массу свидетельств того, что конфликты и недовольства есть в разных стратах общества, включая элиты. Это лучше всего заметно на выборах самого низкого уровня, до которого пока плохо дотягивается «административная рука».
Яркий пример — прямые выборы мэра Братска в Иркутской области, где высветилось сразу несколько проблем: внутриэлитные конфликты, усталость от засидевшегося мэра, недовольство муниципальной реформой
Другой пример проблемной для властей территории — Хакасия, где после прошлогоднего поражения на губернаторских выборах «Единая Россия» чувствует себя настолько неуверенной, что вынуждена была не только договариваться с КПРФ о выдвижении единого кандидата на выборах депутатов Госдумы, но еще и просить ЛДПР не выставлять своего кандидата. И такие ситуации, в которых власти вынуждены договариваться об ограничении конкуренции еще на стадии выдвижения кандидатов, — отнюдь не исключения, а скорее новое правило. Все понимают, что при реальной конкуренции у них есть реальный шанс проиграть.
Избирателям от этого не легче, ведь в итоге они не могут выбрать тех, кому готовы доверить представлять свои интересы. Но ситуация демонстрирует и то, насколько нервно внутриполитическая ситуация воспринимается теми, кто курирует внутреннюю политику в стране. И можно ожидать, что по мере привыкания к ситуации войны и обращения людей к внутриполитической повестке, ситуация для властей будет продолжать осложняться, как это уже не раз происходило ранее.
