Пытаясь искоренить инакомыслие и гомогенизировать российское общество на основе «традиционных ценностей», российский режим стремится ограничить телесную автономию женщин. Новые попытки затруднить доступ к абортам и контрацепции в России призваны не только установить контроль над женским телом, но и ослабить потенциал женщин как социальной и политической силы, способной противостоять авторитарному режиму Путина.
Нарратив демографической катастрофы
Многие чиновники рационализируют усиление правового и социального контроля над телесной автономией женщин при помощи нарратива борьбы с демографическими проблемами, то есть со снижением рождаемости. Этот же нарратив утверждает материнство в качестве определяющего фактора «традиционной» российской женственности. На недавнем Московском международном демографическом форуме «Демография и семейная политика — 2030: опора на традиционные ценности» министр юстиции заявил, что страна обязана защищать традиционные ценности, которые противостоят феминистской «идеологии бездетности». В сентябре сообщество врачей, ученых, общественных деятелей и представителей власти, выступающих за запрет абортов, собралось в Москве на конференцию «Аборты и здоровье женщины». Участники конференции призвали к повсеместному введению ограничений для борьбы с «социальной болезнью» абортов.
Эти псевдонаучные пропагандистские нарративы утверждают и закрепляют жесткий правовой и медицинский контроль над женским телом. В мае 2023 года Министерство здравоохранения РФ ввело новые речевые модули для акушеров-гинекологов, которые они должны использовать при обсуждении аборта с пациенткой, чтобы отговорить ее прерывать беременность, тем самым внося свой вклад в повышение рождаемости в стране. В модули включены фразы типа «Быть молодой мамой — это здорово!», которые будут использоваться в разговорах с несовершеннолетними пациентками.
Между тем, Минздрав уже добавил два препарата для медикаментозного прерывания беременности — мизопростол и мифепристон — в список контролируемых веществ, чтобы ограничить их оборот. Также Министерство здравоохранения разработало проект приказа о законодательном ограничении доступа к медикаментозному аборту, который должен быть введен в действие до конца 2023 года, несмотря на рекордно высокий спрос на абортивные таблетки в стране в прошлом году. В других регионах страны, например, в Мордовии, местное правительство приняло закон, запрещающий «побуждение женщин к аборту» — за это правонарушение теперь предусмотрен штраф в размере до 10 000 рублей для частных граждан (медработников) и до 20 000 рублей — для клиник.
Общественные институты и СМИ активно приветствуют подобные инициативы, а некоторые оказывают прямое давление на правительство, подталкивая его к тому, чтобы пойти в запретительных мерах еще дальше. Русская православная церковь — возрождающаяся институциональная сила в стране — побуждает своих приверженцев к традиционалистской морали, что способствует общественной поддержке политики режима по таким социальным вопросам, как аборты. Церковные деятели порицают высокий уровень абортов в стране как свидетельство более общего и глубокого морального кризиса. Православные лидеры активно призывают к ограничению абортов, ведут пропаганду против этой практики и продолжают выступать с законодательными инициативами, призванными еще больше ограничить доступ женщин к контрацепции.
«Подруги-Зет» и феминистки-«экстремистки»
В рамках националистического дискурса в поддержку войны государственные СМИ приравнивают материнство и женственность к мужскому долгу несения военной службы. В новом пропагандистском шоу на YouTube «Подруги-Зет» три провоенно настроенные молодые ведущие призывают к более ярким внешним проявлениям женской сексуальности, чтобы мужчины «видели молодых, красивых женщин, за которых солдаты будут сражаться». При просмотре популярных аккаунтов в социальных сетях можно обнаружить поток столь же узких представлений о социальной роли женщины, в которых такие жизненные обстоятельства, как аборты и алименты, объявляются прямой угрозой благополучию российской нации. В апреле Государственная Дума РФ предложила причислять феминисток к экстремистам, тем самым приравнивая борьбу за женские свободы, включая право на развод, аборт и контроль рождаемости, к антипутинским силам, стремящимся якобы к социальной дестабилизации.
Эти нарративы и новые законы не возникают из ниоткуда. Они стали продолжением многолетней репрессивной законодательной деятельности, направленной на то, чтобы загнать женщин в угол. Например, нынешним антиабортным мерам предшествовала декриминализация домашнего насилия, проведенная правительством в 2017 году, из-за чего пострадавшие не могли обращаться за помощью и защитой от агрессоров в полицию, а семейное насилие бесконтрольно и безнаказанно распространилось по стране. С момента создания этого механизма в 2012 году Министерство юстиции преследует организации, занимающиеся защитой прав женщин и борьбой с домашним насилием, внося их в реестр «иностранных агентов», затрудняя осуществление полноценной работы в стране.
Путин борется с советской традицией
Ирония сегодняшних драконовских ограничений и пропагандистских нарративов заключается в том, насколько сильно они противоречат семидесятипятилетней советской истории, на протяжении которой женщины практически всегда имели доступ к абортам. Советский Союз, на который сегодняшний режим смотрит с такой ностальгией, на самом деле принял некоторые прогрессивные меры в области обеспечения юридического гендерного равенства и дал миллионам женщин возможность самим строить свое будущее, получать образование и самостоятельно выбирать профессиональную деятельность, в то время как их западные коллеги по-прежнему оставались под гнетом патриархального господства. Советский Союз стал первой страной в мире, легализовавшей аборты в 1920 году. Когда в 1936 году к власти пришел Сталин и запретил аборты для повышения рождаемости, в Конституции одновременно появились оплачиваемый декретный отпуск и бесплатные детсады и ясли для ухода за ребенком, которые предоставляли работодатели родителей. Все эти меры были призваны устранить препятствия для продолжения трудовой деятельности матери и позволить ей побыстрее вернуться «к станку». Через два года после смерти Сталина, когда уровень рождаемости стабилизировался, аборты были вновь легализованы.
Эти меры были приняты в основном для того, чтобы удовлетворить потребности режима, нуждавшегося и в рабочих руках, и в матерях, которые могли бы рожать новых работников, для поддержания советской экономической машины. Зачастую они были инструментом бесконечной экстенсивной эксплуатации женского труда. Возложив на женщин не только бремя профессиональных обязанностей, но и обязанности по дому и уходу за детьми, руководство страны не предпринимало никаких усилий, чтобы параллельно с мерами широкого вовлечения женщин в рабочую силу преодолеть глубоко укоренившиеся в культуре традиционные гендерные роли.
В 1980—1990-е гг. нестабильность поставок медикаментов, низкое качество гормональных контрацептивов и финансовая заинтересованность системы здравоохранения в проведении абортов привели к широкому распространению «культуры абортов» в стране. В период с 1960-го по 2005 год около 60−70% всех беременностей в стране заканчивались абортом. Можно спорить, насколько подобная распространенность абортов способствовала расширению прав и возможностей женщин, однако сегодняшняя гендерная статистика распределения рабочей силы свидетельствует о широком влиянии законодательства, предоставившего женщинам свободу и автономию в строительстве собственной профессиональной карьеры. С начала сбора данных в 1990-х гг. доля женщин в российской рабочей силе постоянно превышала 50%, в то время как в большинстве западных стран аналогичный показатель стал достигаться лишь в последние годы. До начала нынешней волны законодательных ограничений на доступ к контрацепции и абортам российская система обеспечивала населению широкий доступ к средствам планирования семьи и оставалась вполне прогрессивной по сравнению с мировыми нормами.
Если при советской власти на протяжении десятилетий поощрялось, защищалось и нормализовалось участие женщин в профессиональной и публичной жизни за пределами домашней сферы, то после распада СССР на основе женской инициативы и субъектности возникли смелая межсекторальная феминистская идеология и обширная сеть организаций по защите прав женщин. По мере расцвета гражданского общества в России женщины-активистки по всей стране создавали низовые организации для демонтажа не только жестких патриархальных структур, но и целого ряда широких систем угнетения. В 1989 году был основан Комитет солдатских матерей России, который требовал проведения серьезных реформ в армии, а в период жестоких чеченских войн расширил свою деятельность, критикуя российскую военную агрессию против чеченских сепаратистов и требуя демократизации управления вооруженными силами. В 1993 году женские группы объединились в политический блок «Женщины России», который боролся за равное представительство женщин в органах власти и создание прочных социальных сетей для поддержки семей. Общественные и политические группы, возглавляемые женщинами, взялись за решение широкого круга социальных проблем, с которыми уже не справлялось государство, включая дискриминацию по половому и этническому признаку, социальное обеспечение, профессиональную подготовку, насилие в семье.
Российская интерсекциональность
Женские и правозащитные организации в России сегодня являются примером межсекторального подхода к феминизму и олицетворяют собой консолидированные усилия по борьбе со всеми формами угнетения в условиях путинского режима. Феминистская организация Pussy Riot, известная своими вызывающими публичными протестами, с момента своего создания в 2011 году борется с целым рядом проблем, включая полицейский произвол, капиталистическую эксплуатацию, военную агрессию и объективацию женщин. Феминистское антивоенное сопротивление (ФАС) — общественное движение, состоящее из десятков автономных ячеек по всей России и миру, — объединяет угнетенных представителей всех слоев общества в борьбе за «будущую Россию, свободную от диктатуры, репрессий, милитаризма, империализма и насилия». Солдатские матери и жены сегодня самоорганизуются, распространяя информацию, обращаясь к правительству по военным вопросам, требуя начала мирных переговоров с Украиной.
Синергия долговременных правовых гарантий планирования семьи, нормализованного доступа женщин к образованию и профессиональной деятельности, а также объединяющей феминистской идеологии превратила российских женщин и женские организации в яркую политическую и социальную силу, и в этом пространстве они представляют уникальную угрозу для путинского режима. Новые попытки государственных институтов взять под контроль женское тело с помощью медицинских инициатив, пропагандистских нарративов, а также законодательства, ограничивающего доступ к контрацепции и абортам, являются примером глобальной стратегии по продолжению агрессии и лишению женщин политических прав путем сведения их роли к материнству и уходу за близкими.
Феминистская оптика играет важную роль в защите прав человека и миротворческих усилиях по всему миру. Работая над демонтажом патриархата, женщины бросают вызов системе, которая «предписывает женщинам рожать и посылать детей на смерть, а мужчинам — погибать на войне». Поскольку женщины как в демократических, так и в авторитарных странах мира сталкиваются с аналогичным наступлением на доступность абортов, мировое сообщество должно признать, что посягательства на автономию женского тела по своей сути являются политически мотивированными для поддержания глубоко укоренившихся властных структур насилия. Необходимо бороться с этими ограничениями, посягающими на важнейшие компоненты фундаментальных прав человека.
