ВСУ прорвали границу России и заняли несколько пунктов в Курской области, включая приграничный районный центр Суджа. Российские власти и государственная медийная машина не смогли быстро отреагировать на случившееся. В разгар боев за Суджу Владимир Путин встречался с правительственными чиновниками. Он хотя и произнес ритуальные слова о помощи региону (правительство выделило области 1,8 млрд рублей), но достаточно быстро переключился на шутки о загаре министра финансов Антона Силуанова и похвалы новой «Ладе». Руководство Министерства обороны, включая Андрея Белоусова, и вовсе в первые дни сражений в Курской области воздерживалось от комментариев. О реальных масштабах продвижения ВСУ можно было судить только по каналам так называемых «военкоров».
Путин поменял руководство Министерства обороны три месяца назад, и многие комментаторы полагали, что экономист Белоусов сможет быстро превратить ведомство в эффективную машину. Вряд ли бы его назначение могло серьезно и быстро повлиять на ситуацию на фронте — за нее отвечает Генштаб, который сохранил руководство практически в полном составе. Однако «гражданскую» часть работы министерства — хозяйство и медиаактивность — приход Белоусова действительно мог изменить. Провоенные пропагандисты и блогеры стали массово цитировать фразу нового министра «Ошибаться можно, врать нельзя», критикуя генералитет и явно апеллируя к новому главе ведомства в надежде на его благосклонность. Цитата Белоусова продолжила появляться в зет-телеграм-каналах уже после захода ВСУ на территорию Курской области. Пока их авторы не рискуют трогать министра, однако уже начинают подозревать, что приход Белоусова ничего кардинально не изменил.
Министерство осталось закрытой структурой, которая ориентирована прежде всего на удовлетворение потребностей лично Путина, а не «ультрапатриотов». Для самосохранения чиновникам министерства удобнее приукрашивать положение дел на фронте или многозначительно молчать. Судя по всему, в отношении главы России эта стратегия сбоев не дает. В отношении населения, причем и провоенной его части, и антивоенной, и пассивной — такое поведении работает, скорее, в минус. В тумане войны начинают появляться высказывания отдельных акторов, которые пытаются успокоить людей, но добиваются обратной реакции. Например, командир батальона «Ахмат» Апти Алаутдинов зачем-то заявил, что ВСУ «не располагают ресурсами» для захвата Курской АЭС. Затем тему возможного взятия станции, которая находится достаточно далеко от границы, начали обсуждать военкоры. Минобороны продолжало хранить молчание или выступать с победными реляциями, в результате окно возможных сценариев в сознании граждан было серьезно расширено. Оказалось, что еще вчера российская армия вроде бы успешно штурмовала позиции ВСУ и брала населенный пункт за населенным пунктом, а сегодня военкоры всерьез обсуждают возможность захвата атомной станции в российском тылу.
Российская власть несколько раз использовала уже ставшую привычной тактику замалчивания проблемы и выжидания, пока она сама не рассосется, а потом и забудется. Она успешно работала во время мятежа Евгения Пригожина в прошлом году, терактов в Дагестане. С новым стресс-тестом в виде вторжения ВСУ эта тактика не справилась. Официальные СМИ и лица говорят об остановке продвижения ВСУ, а вполне лояльные высшему руководству страны и новому руководству Минобороны военкоры сообщают обратное. Путин подписывает законы, вроде закона о запрете треш-стримов, демонстрируя, что в стране все идет своим чередом, а по Телеграму, который стал одним из основных медиа для российских граждан, расползаются слухи об успехах украинской армии и кадры взятых в плен срочников. Война, затеянная ради присоединения «новых территорий» (об этом как о понятном результате говорил сам Путин), оборачивается возможной потерей территорий российских. И это само по себе тяжелый удар по Кремлю, на который вертикаль власти пока так и не может отреагировать. У вторжения ВСУ есть еще одни, возможно, более тяжелые для российского руководства последствия. Теперь Путину и его подчиненным хотя бы какое-то время придется следовать навязанной Украиной повестке. Кремль подталкивают к непопулярным шагам типа возможной мобилизации — ультрапатриоты уже говорят, что ВСУ удалось пробиться благодаря недостатку людей в российской армии. Возможны и другие шаги, и они тоже навязаны — в разгар кризиса на фронте высшее руководство страны может поменять начальство Генштаба, что неизбежно внесет хаос в работу армии.
Новый статус Совета Федерации
С верхней палатой российского парламента, где заседают представители регионов, продолжают происходить изменения. Мы уже писали об изменении порядка его формирования: теперь заседать в обход ценза оседлости может очень широкий круг федеральных чиновников. Соседствовать они будут с достаточно пестрым набором персонажей, явно подобранных из сиюминутной политической конъюнктуры. Сразу три российских губернатора решили делегировать в Совет Федерации участников военных действий в Украине. Несколько недель назад о желании направить в верхнюю палату танкиста Юрия Нименко заявил глава аннексированного Крыма Юрий Аксенов. Позже в состав сенаторской тройки от врио губернатора республики Алтай Андрея Турчака вошел майор Амыр Аргамаков, врио руководителя Курской области Алексей Смирнов включил в тройку полковника Алексея Кондратьева. При этом кадровую карьеру на военном поприще строили только Нименко и Аргамаков. Кондратьев участвовал в чеченской войне, служил в ГРУ, но имеет широкий опыт работы «на гражданке». Он был мэром Тамбова и уже был сенатором от Тамбовской области. В этом смысле его можно назвать представителем элиты, который и так занимал высокие посты в вертикали власти и находился в обойме ее участников. Война с Украиной, в которой Кондратьев участвовал, вряд ли стала серьезным подспорьем в его карьере — более того, он не вырос, а вернулся на прежнюю позицию. Однако официальные СМИ будут подавать всех троих как «участников СВО», которых Кремль берет из окопов и продвигает до самых верхов. Это нужно, чтобы в российскую армию приходило больше контрактников — власть всеми силами и всеми возможными выплатами старается их заманить. Однако два военных в СФ это уже достаточно много — и если война будет продолжаться, то состав может быть серьезно разбавлен людьми, не имеющими отношения к законодательной деятельности и политике.
На этом новшества не заканчиваются. Астраханский губернатор Игорь Бабушкин, который идет на перевыборы, включил в свою тройку бывшего народного депутата Украины Андрея Деркача, который бежал в Россию. Это не первый украинский политик, которого делегируют в СФ. Аннексированную часть Запорожской области в верхней палате представляет Дмитрий Ворона — бывший замминистра юстиции Украины. Однако Ворона с 2014 года живет в аннексированном Крыму, был советником Аксенова и имеет представление о российской политике. Деркач никакого представления о ней не имеет, равно как и о регионе, который он должен представлять.
Среди новичков в губернаторских тройках есть и сотрудники спецслужб. В числе кандидатов мурманского губернатора Андрея Чибиса оказался замглавы контрольного управления президента, выходец из ФСБ Андрей Кульба. Связей с Мурманской областью у него нет. Врио главы Хабаровского края Дмитрий Демешин выдвинул в Совет Федерации бывшего главу ФСБ по региону Андрея Сережникова, который также руководил ФСБ в Чечне. Эти номинации показывают, что верхняя палата становится местом почетной пенсии для силовиков, что раньше было не очень характерно для Совета Федерации — делегирование в него выходцев из силовых структур было, скорее, исключением.
Пока федералы и конъюнктурщики соседствуют в верхней палате со статусными регионалами, но в будущем местная составляющая в СФ будет размываться все сильнее. В итоге палата представительства интересов регионов перестанет соответствовать не только духу (сенаторы уже сейчас работают на Кремль, а не на интересы жителей региона), но и букве закона. СФ будет просто местом раздачи выплат людям, которых система в данный момент считает нужными и полезными, а законодательная функция сведется к проштамповке нужных Кремлю документов под присмотром профессионалов во главе комитетов, например, того же Андрея Клишаса. Никакой серьезной политической роли это формирование играть не будет. И на это силовики уже намекнули сенаторам. Задержание представителя Тульской области Дмитрия Савельева, о котором мы писали на прошлой неделе, произошло на символически важном заседании, закрывающем осеннюю сессию, а работники ФСБ и генпрокурор Игорь Краснов зашли в зал во время напутственной речи спикера СФ Валентины Матвиенко. Ритуал публичного задержания Савельева оказался для силовиков важнее чувств и престижа сенаторов.
