Затянувшийся конфликт между московскими властями и представителями коренных народов российского Севера недавно получил новое развитие: 6 ноября Мосгорсуд ликвидировал Центр содействия коренным малочисленным народам Севера (ЦС КМНС), предоставляющий образовательную и правовую поддержку сохранившемуся коренному населению российского Севера и Дальнего Востока.
Суд обосновал свое решение техническими причинами, сославшись на неактуальный юридический адрес организации и устаревшие положения устава, не соответствующие новому российскому законодательству. Однако конфликт Центра и его директора Родиона Суляндзига с российскими властями возник не впервые: ранее НКО вносили в государственный реестр «иностранных агентов», подвергали обыскам, а его сотрудников — допросам. Центру удалось в итоге добиться исключения из реестра, а сейчас он добивается обжалования решения Мосгорсуда.
СМИ в целом уделяют мало внимания происходящему в Сибири и на Крайнем Севере. Исключением в этом смысле является ставшая популярной история Александра Габышева, который объявил себя «воином-шаманом» и отправился в Москву с целью изгнать Путина из Кремля. Но историй, заслуживающих внимания, гораздо больше. Мало кто знает о других аспектах протестов коренных народов, хотя они начались задолго до прерванного путешествия Габышева в Москву и по своей сути представляют куда более масштабное явление. Я подразумеваю события в одном из самых богатых полярных регионов России — на Ямале.
Ямало-Ненецкий автономный округ (ЯНАО) занимает особое место среди арктических территорий России. За прошедшее десятилетие Ямал оказался в центре масштабных газовых и транспортных проектов, фактически став новой нефтегазовой провинцией. Параллельно с этим процессом возникло локальное протестное сообщество «Голос тундры», распространяющее свою информацию через новые медиа: для коммуникации и социальной мобилизации «Голос тундры» использует «ВКонтакте». Примечательно, что возглавляет организацию молодой оленевод из тундры, а не городской активист из среды юристов, журналистов или ученых, как это часто бывает. О ямальском активисте Ейко Сэротэтто и его протестном движении я уже писал ранее.
Понять мотивы протестов коренных народов Севера непросто. Жители Ямала находятся не в таком отчаянном положении как люди, живущие в некоторых депрессивных регионах России. Ямал является единственным регионом Крайнего Севера России, где коренное население (прежде всего ненцы) сохранило традиционный кочевой образ жизни. Молодые люди местных коренных народов даже после окончания учебы в других местах часто возвращаются в тундру. С 2003 по 2019 год число кочевников возросло с 13 300 до 16 300 человек, а количество частных оленеводческих хозяйств в регионе почти удвоилось — с 2669 до 4749. Сегодня ЯНАО является одним из мировых лидеров в оленеводстве.
Отсюда возникает вопрос: если ненцы переживают демографический подъем, численность оленей и оленеводов растет, а этническая культура и семейные традиции переживают возрождение, то зачем протестовать? Чем же недовольны кочевники Ямала и чего хочет «Голос Тундры»?
Кто может ответить на этот вопрос лучше, чем сами коренные народы? Чтобы услышать и записать их слова я дважды отправлялся в ЯНАО — в октябре-ноябре 2018 года и мае 2019 года. Моими основными респондентами и информантами были представители местной интеллектуальной элиты и простые ненецкие оленеводы из тундры.
На мой взгляд, существует два ключевых фактора, объясняющих появление протестных настроений на Ямале. Ненецкое общество сталкивается с двумя взаимосвязанными и насущными проблемами: дефицит земли для растущего поголовья оленей и отсутствие лидеров коренного населения.
Промышленное освоение ямальской тундры привело к появлению новой проблемы в регионе — дефициту земли и острой конкуренции за этот ценный ресурс. Обширные территории, на которых ранее процветало традиционное оленеводство, теперь отданы под промышленное использование, хотя коренные народы Севера веками считали их своими племенными землями. Например, проект «Ямал СПГ» сегодня занимает 6% бывших оленьих пастбищ.
Журналист из местной ненецкой газеты описывает ситуацию следующим образом: «Проблема земли чрезвычайно актуальна для Ямала. Если вы посмотрите на карту Ямальского района ЯНАО, вы увидите много участков, переданных предприятиям топливно-энергетического комплекса (ТЭК). Теперь оленеводы даже не могут ходить по этим территориям, хотя исторически это были их земли. Мы не знаем внутренних механизмов того, как ТЭК приобретает эти земли, — через тендер или аукцион. Мы не можем обвинять оленеводов в росте поголовья оленей. И выходит, что земля, необходимая им для использования, находится в дефиците. Но где эта земля? Вот в чем вопрос».
При этом власти автономного округа неоднократно заявляли, что планируют сократить поголовье оленей, хотя от этого зависит существование ненцев. Естественно, подобные слова вызывали дополнительную озабоченность в среде коренных народов, но не было лидера, способного встать на защиту интересов кочевников тундры.
Многие оленеводы, с которыми мне удалось пообщаться, говорили, что одной из ключевых проблем их сообщества является отсутствие лидеров коренных народов и кризис, в котором находятся организации, представляющие их интересы. Они считают, что существующие на сегодняшний день официальные организации и лидеры коренных народов мало что делают для защиты их прав и интересов. Сотрудник местного этнографического музея в Салехарде в связи с этим сказал, что «люди остались без элиты».
Постсоветские организации коренных народов создавались на фоне перестройки. Гражданское сопротивление против нефтяных компаний объединило людей вокруг экологической повестки и фрагментированные движения коренных народов объединились в такие влиятельные общественные организации, как «Ямал — потомкам!» в ЯНАО и «Спасение Югры» в Ханты-Мансийском автономном округе (ХМАО). Сегодня лидеры этих организаций находятся под государственным патронажем и пользуются административными удобствами. Они изолированы от людей, чьи интересы они должны защищать, и их проблем.
Глава отдела этнологии Научного центра изучения Арктики в Салехарде Галина Харючи также подчеркивает важность присутствия местных лидеров: «Я бы хотела рассказать историю о священном озере Нумто на границе с ХМАО. «Сургутнефтегаз» выиграл право на установку нефтяных блоков в этом озере. Ненецкий писатель и защитник озера Юрий Вэлла жил недалеко от этого священного места и боролся против нефтедобывающей промышленности. Смелый активист Вэлла мог один с топором идти против бульдозера. Он стал символом сопротивления коренного населения, но в 2013 году Вэлла скончался. В 2017 году мы начали собирать подписи под петицией с требованием сохранить священное место и озеро. Я предложила одному влиятельному человеку: «Давайте отправим это письмо с петицией». На что он ответил: «Нет, лучше этого не делать. Это опасно, мы можем получить ярлык «иностранных агентов». Вы можете в это поверить? В результате наши собратья — лесные ненцы из ХМАО — остались без нашей помощи. Лидер играет огромную роль».
Эти примеры — иллюстрация очевидного факта: люди оказались без реальных лидеров, способных защитить их интересы перед лицом многочисленных угроз и вызовов. В результате в рядах коренной общины появился рядовой лидер — молодой оленевод Ейко Сэротэтто, живущий в деревне.
Социальные сети, такие как «ВКонтакте», оказались для коренных народов эффективным способом донести свои голоса до более широкой публики и рассказать о местных трудностях. Проект «Голос тундры» предает гласности основные проблемы, угрожающие развитию коренных народов: нехватка земли для растущего поголовья оленей, неопределенные перспективы жизни кочевников, сталкивающихся со все ускоряющимся промышленным освоением региона, кризис в руководстве и официальных организациях коренных народов.
«Голос Тундры» вернул политику в жизнь коренных народов России. Это сообщество действует от имени и в интересах природы и людей, чьему материальному существованию (то есть всему их миру) угрожает союз правительства и крупного бизнеса.
Правительство стремится держать коренные общины под контролем и проводит в их отношении патерналистскую политику. Сообщества коренных народов, в свою очередь, настаивают на равных правах на землю и ресурсы. По словам активиста и советника губернатора Чукотки Владимира Етылина, «решение земельных вопросов практически не осуществляется в пользу малочисленного коренного населения Севера. Мы хотим, чтобы малые коренные народы стали равноправными участниками всех социально-политических и этнокультурных процессов, происходящих в стране».
