Вот уже несколько месяцев мы наблюдаем признаки того, что Россия намерена затянуть войну в Украине. Цели Путина, главная из которых — уничтожение украинской государственности, провалились с самого начала российского вторжения, но не были им отброшены. Однако в распоряжении российского руководства не осталось средств для достижения этих целей, по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Российской армии не удалось взять Киев, не получилось нанести окончательное поражение украинским вооруженным силам или даже вытеснить их с Донбасса. Путин теперь может лишь выбирать между различными вариантами поражения и сценариями последствий своей авантюры.
Россия уже почувствовала на себе последствия войны. Ожидается, что экономика страны переживет такое же сильное падение и сокращение в объеме, как и во времена распада СССР. Война окончательно уничтожила остатки и без того слабых гражданских свобод. Сегодня граждане России фактически живут в условиях военного положения. Некоторые считают, что поражение в войне приведет к уходу Путина из Кремля. Другие утверждают, что единоличное правление Путина сохранится, хотя его власть будет существенно ослаблена. Но есть и те, кто убежден, что поражение России, экономический коллапс, статус международного изгоя и усиление российского шовинизма уничтожат саму Российскую Федерацию.
Возможность распада России по образцу распада Советского Союза обсуждается уже много лет. С подписания Беловежских соглашений, упразднивших Советский Союз в декабре 1991 года, эта тема стала постоянной в обсуждении происходящего в России и время от времени всплывает на поверхность. Очевидные неудачи России в Украине тоже породили спекуляции о грядущем крахе федерации. Учитывая беспрецедентный масштаб войны и глубокие последствия, к которым она неизбежно приведет, утверждения о неизбежном крахе России заслуживают тщательного изучения. Можно ли уже различить в происходящем действие тех сил, которые подтолкнут страну к распаду?
Почему Россия распадется
Сторонники теории о грядущем распаде России часто приводят аргументацию, состоящую из двух элементов. Во-первых, утверждают они, ухудшающаяся экономическая ситуация лишит федеральный центр способности сохранять лояльность элит и покорность населения: страна неминуемо окунется в водоворот общественного недовольства и конфронтации. Во-вторых, в условиях экономических трудностей устойчивые культурные различия между русским большинством и меньшинствами станут еще более заметными, что приведет к росту сепаратистских настроений.
Российская экономика неизбежно пострадает от введенных санкций. Россия сильно глобализирована и торговля составляет существенную долю ее ВВП. Многокомпонентные санкции, нефтяное эмбарго и изоляция в целом ведут ее к экономическому спаду, сравнимому по масштабу с другими недавними историческими кризисами, пережитыми страной. По словам Максимилиана Гесса, базовым сценарием для России может стать экономический распад в стиле 1918 года. Было бы заманчиво провести параллель с недавним прошлым: в Советском Союзе с конца 1970-х гг. наблюдался экономический застой, а к концу 1980-х стал нарастать системный кризис. Схожим образом ВВП России переживает стагнацию с 2014 года, а в 2022 году ему грозит катастрофическая потеря более 10 процентных пунктов. Сегодня у многих есть сомнения относительно того, может ли Россия вообще позволить себе вести войну с финансовой точки зрения, а в скором времени мы зададимся вопросом, в состоянии ли она субсидировать многочисленные регионы, зависящие от федерального бюджета.
Эти экономические проблемы неизбежно затронут регионы России, населенные этническими меньшинствами. Россия — этническая федерация, а это система, которую многие считают особенно уязвимой для сепаратистских настроений, как показал пример бывшей Югославии и СССР. В состав России входят двадцать две республики, каждая из которых имеет «титульную национальность», за которой эта республика закреплена как «родина». У каждого из этих национальных меньшинств есть культурное сходство и связи, соединяющие их с другими странами. Например, карелы культурно близки с финнами, коми — с более широкой финно-угорской группой, а тувинцы — с Монголией. В России выражение сепаратистских настроений годами находится под гнетом цензуры, но несмотря на это, их все еще можно найти, особенно в Интернете.
Эпоха перестройки продемонстрировала, как отдельные группы в федерации могут мобилизоваться или требовать независимости. В конце 1980-х гг. многие нерусские советские граждане выступали с требованием больших прав, в том числе прав в области культурного самоопределения. Значительная часть этих требований была сосредоточена на статусе их национальной «родины», а к 1990 году были сформулированы и прямые требования независимости. Так было в случае с Каракалпакстаном в Узбекистане, Чечней в России, Эстонией, Латвией, Литвой и другими территориями, входившими в Советский Союз.
Чрезвычайная степень централизации федеративных отношений не сможет воспрепятствовать отделению — распад СССР произошел при еще более централизованном режиме. Военное поражение и экономический крах могут дать этим сепаратистским настроениям шанс вновь выйти на передний план общественной повестки.
Почему Россия не распадется
Но существует и другая точка зрения. Некоторые утверждают, что аналогия с СССР не состоятельна, поскольку распад СССР следует рассматривать через другую концептуальную оптику, а именно — с точки зрения аристотелевских материальных причин, таких как экономическая стагнация, политическая турбулентность и социальная мобилизация. Именно они обусловили распад советской системы. Действующая причина, в терминах Аристотеля, вероятно, была связана с фактором Горбачева. Он искренне стремился преобразовать систему, но не смог реализовать свою программу реформ и одновременно сохранить советскую власть. Как утверждает историк Владислав Зубок, еще в 1988 и 1990 годах у Горбачева были возможности для активного действия, но все они были упущены из-за его нерешительности. Другими словами, в распаде СССР была определенная случайность.
Как правило, у лидеров многонациональных стран есть различные варианты борьбы с сепаратизмом, например, распределение властных полномочий или принуждение. Каким бы ни было руководство России к моменту окончания войны в Украине, оно, вероятно, сможет справиться с недовольством лучше, чем это получилось у Горбачева несколько десятилетий назад. Российская Федерация, возможно, лучше приспособлена к тому, чтобы противостоять сепаратистскому давлению, с которым в свое время столкнулся Советский Союз. У путинского Горбачева нет никакого Ельцина, поскольку в современной России нет «ядра», «центрального региона», эквивалентного роли РСФСР в распаде Союза, от которого отпали национальные республики СССР.
Во-вторых, нельзя сбрасывать со счетов сегодняшнее положение российских этнических меньшинств. Аргумент о крахе России основан на эссенциалистском взгляде на группы меньшинств в России, согласно которому они всегда стремятся к полной независимости и готовы добиваться ее при любой возможности. Однако национальные меньшинства в России довольно слабо интересуются политикой, как, впрочем, и население страны в целом, и эта тенденция лишь усилилась с началом войны в Украине. Те же, кто интересуется политикой, занимают самые разные позиции, в том числе пропутинские и пророссийские. Действительно, в недалеком прошлом руководство России выбрало стратегию включения российских меньшинств в экономическую и политическую жизнь страны. В рамках этой стратегии федеральный центр наделил элиты меньшинств определенной властью или допустил их к федеральной политике.
Федеральный центр предпринимал попытки усилить среди национальных меньшинств страны чувство принадлежности к России. Это было особенно заметно в короткий период президентства Медведева. Хотя память об этой политике оказалась недолговечной, она могла бы убедить некоторых представителей меньшинств, что Федерация способна пойти навстречу их нуждам и чаяниям. Национализм не является неизбежным модусом существования федераций, построенных по этническому принципу.
Чечня как исключение
Сегодня самым известным случаем возможной реализации сепаратистского сценария в России является Чечня. В какой-то степени регион уже откололся от федеральной системы, поскольку управляется в соответствии с интерпретацией чеченских обычаев, предложенной его деспотичным правителем Рамзаном Кадыровым. Но Чечня — это исключение из правил. Российские региональные элиты кооптированы в систему, само их правление поставлено в зависимость от нее. Системы покровительства отдельным субъектам федерации, построенные Путиным, сделали невозможным появление параллельных или конкурирующих полюсов власти внутри страны — особенно способных бросить вызов Москве.
Нет никаких сомнений, что поражение России обернется для страны новыми трансформациями, а любые ее трансформации влияют, по крайней мере частично, на составляющие ее меньшинства. Однако эти метаморфозы, какую бы область функционирования государства они ни затрагивали — от экономики до федеративных отношений, не будут похожи на изменения, уже пережитые страной в прошлом. Кроме того, в российской истории могут таиться сценарии иного развития событий, нежели распад страны. Так, поражение России в Крымской войне в 1856 году привело страну не к краху, а к реформам. Послевоенное, постпутинское реформаторское движение могло бы найти решение многочисленных конституционных проблем, стоящих перед страной. И это способно привести к построению режима, правящего на основе общественного согласия и разделяющего власть с национальными меньшинствами. Можно только надеяться, что такой исход не за горами.
