В странах с недолгой историей демократии и в странах, недавно переживших политический кризис, избирательные технологии часто наделяют сверхъестественными качествами. Считается, что внедрение технологий сделает избирательный процесс более честным, прозрачным и подконтрольным. Отсутствие доверия к избирательной комиссии компенсируется верой в объективность технологий. Когда же оказывается, что столь высокие ожидания не соответствуют действительности, доверие к институту выборов падает еще ниже, что нередко приводит к всплескам насилия.
В середине декабря организация «Голос» опубликовала доклад, в котором выявила «фальсификацию итогов голосования на избирательных участках, оборудованных комплексами КОИБ-2010». В дискуссии вокруг данной ситуации удивляет то, что некоторые эксперты до этого считали комплексы обработки избирательных бюллетеней (КОИБы) надежно страхующими от фальсификаций. Это еще один случай в копилку историй о том, как внедрение избирательных технологий не решило проблему фальсификаций.
Технологии, которым можно доверять?
В чем причина такого слепого доверия к избирательным технологиям, которые разрабатывает, настраивает и применяет та же самая комиссия, предварительно прославившаяся фальсификациями другого рода? У этого парадокса есть несколько аспектов.
С одной стороны, от технологии справедливо ожидают привнесения большей прозрачности в избирательный процесс: камеры, установленные на избирательных участках, позволяют наблюдать за избирательным процессом в режиме реального времени; публикация результатов выборов на официальном сайте избирательной комиссии позволяет следить за временными рамками, что, в частности, позволило «Голосу» заподозрить фальсификации.
С другой стороны, для многих участников избирательного процесса, включая экспертов и сотрудников избирательных комиссий, механизм работы конкретной избирательной технологии остается загадкой. Использование сложных избирательных технологий только усугубляет проблему, т.к. достаточно ограниченный круг лиц может понять, как они действительно работают. По этой причине Конституционный суд Германии запретил использование электронных машин для голосования до тех пор, пока не будет предложена такая система, работу которой смогут самостоятельно верифицировать даже обычные граждане, не обладающие специальным знанием.
Похожая ситуация наблюдается с использованием КОИБов в Приморье: уже в дискуссиях после выборов выяснилось, что ни избиратели, ни наблюдатели, ни эксперты до конца не понимают, как работают КОИБы, на что обращать внимание при наблюдении, в чем заключаются возможные уязвимости.
Из соображений безопасности многие страны предоставляют доступ к электронным системам голосования и подсчета голосов только узкому кругу экспертов и аудиторов. Всем остальным заинтересованным в выявлении уязвимостей технологии часто приходится самостоятельно реконструировать программный код или всеми правдами и неправдами искать исходные программные коды, как это и случилось с КОИБами. В 2013 году группе программистов удалось найти на сайте госзакупок исходные программные коды КОИБов, которые применялись на выборах мэра Москвы. Основной вывод, к которому привел анализ кода, — «возможностей для манипуляций с электронными урнами не меньше, чем с обычными». Однако это открытие было проигнорировано большинством СМИ.
Вообще, привлечение хакеров и более широкого экспертного сообщества к анализу используемых в государственном управлении технологий, а также публикация кода — это хорошая практика, выгодно отличающая многие страны, где развито электронное правительство. Кроме того, это зачастую необходимость, т.к. государство не в состоянии самостоятельно проверить все уязвимости используемых технологий.
Показателен пример Нидерландов, где и правительство, и разработчики (технологическая компания Nedap) гарантировали полную безопасность используемых на многих выборах машин для голосования. Однако получившие доступ к этим машинам хакеры наглядно показали, что перепрограммировать данную модель и заставить ее играть в шахматы вместо того, чтобы подсчитывать голоса, не составляет большого труда. После этого машины для голосования в Нидерландах больше не используются.
Кроме того, на недавнем хакатоне, посвященном избирательным технологиям в США, удалось выявить, что в то время как внимание приковано к машинам для голосования, куда как больший риск представляют сайты избирательных комиссий, хранящие большие объемы информации и доступные в Интернете 24/7.
С другой стороны, многие избирательные технологии позволяют проводить верификацию, не доступную при голосовании на бумаге. Так, некоторые системы онлайн голосования позволяют избирателям верифицировать, что их голос был прочитан и посчитан так, как и предполагал избиратель. При голосовании на бумаге такой уровень верификации зачастую недоступен, т.к. с того момента, как бюллетень оказался в урне, судьба каждого конкретного голоса становится неизвестна. Верифицировать его можно только при наличии отличительной пометки на бюллетене (например, какого-нибудь рисунка, но тогда есть риск, что бюллетень будет признан недействительным) или в условиях, когда каждый бюллетень имеет особый серийный номер (такая система используется в некоторых странах, включая Нигерию и Великобританию).
Процедура верификации результатов КОИБов предельно проста. В отличие от систем электронного голосования, КОИБы сохраняют бумажные бюллетени избирателей. Поэтому для верификации результатов необходимо пересчитать вручную бумажные бюллетени и сравнить результаты с теми, которые подсчитал КОИБ. Согласно российскому избирательному законодательству, при использовании технического средства подсчета голосов участковая комиссия может принять решение о дополнительном ручном подсчете бюллетеней «если указанные контрольные соотношения не выполняются».
На участках в Приморье, оборудованных КОИБ, число действительных бюллетеней редко превышает 1000. Пересчитать такое количество голосов вручную несложно. Кроме того, это не первый случай в российской практике, когда избиратели требуют вручную пересчитать результаты, подсчитанные при помощи КОИБов: так было на выборах в Карелии в 2017 году и на выборах мэра Москвы в 2013 году.
Нужны ли КОИБы?
Электронный подсчет голосов (и, в частности, использование КОИБов) нацелен на более быстрое подведение итогов голосования, автоматизацию процесса с целью минимизации человеческого фактора и сокращения расходов на персонал.
Однако на практике электронный подсчет голосов в большинстве случаев не делает процедуру быстрее и дешевле. Исключение здесь составляют страны с очень большими избирательными участками (Индия) и страны со сложными избирательными системами (например, те, где избиратель может выбрать больше, чем одного кандидата, или те, где существует преференциальное голосование) — в таких случаях ручной подсчет голосов очень затруднителен и приводит к большому количеству ошибок.
В остальных случаях электронный подсчет голосов нередко усложняет и замедляет процесс, что в итоге приводит к ситуациям, когда результаты выборов на участках с автоматизированным подсчетом голосов появляются намного позднее, чем на обычных участках. Так было в Шотландии в 2007 году, когда использование автоматизированного подсчета голосов привело к существенным временным задержкам, а 140 тысяч голосов оказались не посчитанными.
Почему так происходит? Помимо очевидных сбоев и проблем с устройством, одна из причин задержек — неподготовленность избирательных комиссий к использованию сложных технологий.
Что касается потенциального сокращения расходов на выборы, то следует учитывать, что срок окупаемости электронных технологий подсчета голосов обычно достаточно высок. Внедрение технологий в избирательный процесс требует высоких изначальных расходов на разработку или покупку технологии, что в разы превышает расходы на персонал, ранее вручную считавший бюллетени. В большинстве случаев инвестиции в технологии могут окупиться только через несколько избирательных циклов. Кроме того, избирательные технологии требуют постоянного обновления и усовершенствования, что требует новых расходов. Для наиболее оптимального расходования бюджетных средств, внедренные избирательные технологии должны использоваться в максимально возможном числе выборов, что не всегда возможно.
При этом в России избирательные участки не очень большие: согласно законодательству, на каждом избирательном участке должно быть зарегистрировано не более 3 тысяч избирателей. Избирательная комиссия неоднократно говорила о намеченной реформе дальнейшего разукрупнения избирательных участков до 1000 или 500 избирателей. По замыслу ЦИК, эта мера поможет избежать появления технических ошибок и разгрузит членов избирательных комиссий. Принимая во внимания достаточно низкую явку избирателей, целесообразность использования КОИБов на таких небольших участках кажется сомнительной.
Использование технологий в избирательном процессе неизбежно. Абсолютное большинство стран использует различные технологии на разных стадиях электорального цикла. Где-то это возможность регистрации списка кандидатов онлайн, где-то — электронный подсчет голосов, где-то — системы онлайн-голосования. В любом случае, использование технологий может сделать избирательный процесс более прозрачным, честным и подконтрольным, но для этого сами технологии должны быть подконтрольны обществу, их использование — прозрачно и понятно, а целесообразность, включая рентабельность таких инвестиций, — доказана. Сами по себе технологии не решат проблему фальсификаций и не приведут к демократизации. Технологии работают, как «усилитель вкуса», способный в равной степени укрепить как демократические тенденции, так и авторитарные. Поэтому использование одной и той же технологии в разных странах может приводить к совершенно противоположным результатам.
