Глава Самарской области Вячеслав Федорищев второй раз за год отправляет в отставку правительство региона. Скорее всего, дело закончится отставкой руководителя областного комитета министров, выходца из «Газпрома» Михаила Смирнова. Федорищев, как и глава Вологодской области Георгий Филимонов, представляет новое поколение губернаторов, отличающееся от типичных представителей губернаторского корпуса. Это молодые по меркам российской властной вертикали руководители, которые не избегают публичности, вступают в конфликты с местным крупным бизнесом и проводят эксперименты, которые могут не нравиться жителям регионов, но находят отклик у федерального руководства. Вячеслав Федорищев носит почти военную униформу с фамилией и указанием должности «губернатор» крупными буквами, а Георгий Филимонов предпочитает сталинский тренч.
Этих политиков можно назвать представителями новой популистской когорты в рядах глав регионов. В отличие от «молодых технократов» или «управленцев новой волны» политблока Сергея Кириенко, эта группа сформировалась не искусственно, а в результате стихийного естественного стремления молодых карьеристов. Однако «вертикальные» популисты отличаются от традиционных тем, что ориентируются не на широкие массы, а на предпочтения вышестоящего руководства.
Жесткие ограничения на продажу алкоголя в Самарской области или почти «сухой закон» в Вологодской вряд ли находят поддержку у местного населения, но эти меры можно представить озабоченному вопросами демографии Владимиру Путину как эффективный способ борьбы со смертностью. Регулярная критика, разносы и увольнения чиновников создают образ губернатора, который неустанно наводит порядок. Впрочем, этот популизм и чрезмерное рвение приводят к оттоку квалифицированных бюрократических кадров. В Вологодской области, например, из правительства Георгия Филимонова уходят даже приглашенные им «варяги. Кадровую нестабильность можно обнаружить и в администрации Курской области, которой руководит бывший депутат Госдумы Александр Хинштейн. Опытный публичный политик избегает чрезмерного эпатажа, но его тоже можно отнести к «новым популистам». От него также достается чиновникам, и это предсказуемо становится причиной кадрового кризиса.
Федеральное руководство не выражает явного недовольства действиями новых популистов, поэтому их пример может стать заразительным. Хинштейн, Филимонов и Федорищев — одни из самых заметных глав регионов, и чем дольше существует вертикаль власти, тем важнее в ней становится не профессионализм, а умение оставаться на виду у высшего руководства. При этом политика новых популистов скорее негативно сказывается на системе управления, но эти вопросы, похоже, уже мало волнуют федеральное начальство.
Рекорды электронного
Центризбирком сообщил, что российские избиратели все активнее используют электронное голосование (ДЭГ). По данным комиссии, на начало августа 2025 года число граждан, желающих воспользоваться ДЭГ, выросло в 1,7 раза по сравнению с прошлым годом. Глава ЦИК Элла Памфилова выделила регионы-рекордсмены: Ростовскую область (179,5 тыс. «электронных» избирателей), Чувашию (143,3 тыс.) и Свердловскую область (131 тыс.).
Рост популярности ДЭГ и число желающих голосовать электронно в этих регионах указывают на два ключевых фактора.
Во-первых, в преддверии выборов в Государственную Думу региональные власти активно подталкивают избирателей к использованию электронной формы голосования. Она упрощает «корпоративную мобилизацию»: бюджетников, сотрудников государственного и лояльного власти бизнеса можно как минимум пугать тем, что их руководство проверит, голосовали они или нет, и как голосовали. Кроме того, ДЭГ неподконтролен наблюдателям и теоретически позволяет моделировать любые цифры. «Ведомости» приводят цитату юриста Олега Захарова: «Региональные власти наконец-то распробовали его как эффективный способ мобилизации лояльного электората». Захаров — не простой юрист. Он был главой избиркома Ярославской области, региона, который долго считался проблемным и протестным для Кремля. Также Захаров работал на кампании кандидата в губернаторы от власти Олега Кожемяко в Приморском крае в декабре 2018 года. Те выборы были назначены после отмены итогов сентябрьского голосования: предыдущий выдвиженец Кремля Андрей Тарасенко победил коммуниста Андрея Ищенко с минимальным перевесом на фоне информации о серьезных фальсификациях. На этом фоне признание Олега Захарова о том, что ДЭГ — это инструмент мобилизации, можно считать откровениями самого политблока. Подчиненные Сергея Кириенко перестают скрывать механизмы формирования итогов выборов, признавая их формальной процедурой.
Во-вторых, показатели рекордсменов говорят о KPI по ДЭГ. В Чувашии доля «электронных» избирателей приближается к 20% (из 906,7 тыс. жителей с правом голоса), в Ростовской области она превысила 5%, а в Свердловской области стремится к этой отметке. Эти данные указывают, что политический блок АП ориентирует регионы на регистрацию в ДЭГ 10−15% избирателей. Аналогичный KPI ставился перед «Единой Россией» по регистрации на праймериз, и партия власти его даже немного перевыполнила. «Электронные» избиратели, как правило, голосуют дисциплинированно, поэтому их доля в 10−15% от общего числа избирателей при явке 50−60% на реальных выборах может составить 20−30% голосов. На президентских выборах сверхвысокая явка была для политблока одним из главных KPI: по официальным данным она составила 77,5%. Во время думской кампании кремлевские администраторы по этому показателю могут немного расслабиться, сосредоточившись на рекордах для ЕР. С текущими рейтингами партии (около 30%) достичь 55−60% (на предыдущих выборах, по данным ЦИК, ЕР набрала 49,5%) без манипуляций будет затруднительно.
Однако статистика по другим регионам показывает, что россияне не торопятся использовать ДЭГ. Например, в Республике Коми с населением 620 тысяч человек голосовать электронно пока намерены 2,5 тысяч человек. Даже если эта цифра вырастет в 2−3 раза, доля ДЭГ составит всего 1−2%. Это неудивительно, учитывая протестный характер региона. Но и в «средних» регионах ситуация лишь немного лучше: в Курганской области (650 тыс. избирателей) на ДЭГ зарегистрировались 11 тыс. человек, а в Липецкой области (890 тыс. избирателей) — 10 тыс. Причина не только в опасениях граждан за сохранность своих данных. Регионы России, даже удаленные от линии фронта, испытывают проблемы с мобильным интернетом, который отключают теперь уже на регулярной основе. А стационарного интернета у многих граждан просто нет. В таких условиях людям не до регистрации в ДЭГ. Да и в день голосования мобильный интернет может оказаться вновь недоступен.
Поэтому местные «мобилизаторы», скорее всего, предпочтут традиционные методы и не будут торопить избирателей регистрироваться в ДЭГ, поскольку в день голосования KPI по числу зарегистрированных сменится на KPI по числу проголосовавших. Чувашские власти, которые загнали в ДЭГ почти 20% избирателей, явно настроены на самый оптимистичный сценарий. Но если к думской кампании война не завершится, проблемы с мобильным интернетом никуда не исчезнут. Поэтому политблоку придется серьезно задуматься: а стоит ли продолжать ориентировать организаторов корпоративной мобилизации на амбициозный, но не везде достижимый KPI по ДЭГ или лучше вернуться к проверенным традиционным методам?
