Еще до начала чемпионата мира по футболу 2018 года некоторые западные СМИ выдвигали тезис о том, что Владимир Путин и нынешняя кремлевская администрация используют это крупное спортивное событие для легитимации власти, а также создания и продвижения за рубежом образа современной, дружелюбной и гостеприимной России, контрастирующего с укоренившимися негативными представлениями последних лет. В статье The New York Times со ссылкой на конфиденциальные источники утверждалось, что для Путина проведение Чемпионата мира по футболу было жизненно важным, он видел в этом «способ продемонстрировать мощь своей страны, а заодно свою собственную, на весь мир». Чешское издание Lidovky резюмировало: «Чемпионат мира станет серьезной проверкой для российской „мягкой силы“ и ее влияния на Запад». По мнению обозревателя The Guardian, «будущее первенство должно было стать наиболее политически заряженным чемпионатом». Даже исключительно тематические, спортивные издания публиковали интервью с политическими обозревателями. Польский Sportowe Fakty был категоричен: «Спорт — это эманация российского государства». Сложно судить, какие именно цели ставили перед собой кремлевские стратеги. Вместе с тем, целесообразно проанализировать, насколько эффективно сработала «мягкая сила» России, и будет ли ее влияние долгосрочным.
Бойкот?
Идея бойкота ЧМ в России появилась в общественном пространстве по меньшей мере за год до стартового свистка на футбольном поле в Москве. В апреле 2018 года 60 депутатов Европарламента из 16 государств призвали бойкотировать это спортивное событие. В адрес России прозвучали обвинения в военной поддержке Башара Асада, «жестоком военном вторжении в Украину» и «вмешательстве в выборы с целью дестабилизировать ЕС». Политики призвали «не поддерживать авторитарные и антизападные действия российского президента». Необходимо заметить, что депутаты говорили о политическом, а не спортивном бойкоте. Петицию подписали 8% депутатов Европарламента.
Отказ той или иной команды от участия в чемпионате даже не стоял на повестке (все сборные, прошедшие в финальный этап первенства, прибыли в Россию и приняли участие в матчах), а крупные спортивные функционеры стран ЕС протестовали и против звучащих в адрес ведущих политиков призывов игнорировать турнир. Тренер сборной ФРГ Йоахим Лев высказался однозначно: «Лично я был бы рад, если бы Ангела Меркель посетила в России один из матчей с нашим участием». О бойкоте первенства заявили пресс-службы руководителей Великобритании, Дании, Австралии, Польши, Исландии и Швеции. Отметим, что часть команд, представляющих эти страны, не являлась фаворитами первенства. Их участие в плей-офф было сомнительным, а ведь визиты ключевых иностранных политиков ожидались именно на завершающей стадии чемпионата. Общественные настроения и интерес миллионов людей к наиболее популярной игре в мире не могли не сказаться на позиции политиков. Если открытие чемпионата было действительно проигнорировано высокопоставленными западными гостями, то с началом 1/8 финала ситуация изменилась: на стадионах были замечены король Испании, президенты Хорватии и Франции, королевская чета Бельгии, глава МОК, а также такие звезды шоу-бизнеса как Мик Джаггер и Памела Андерсон. Можно сказать, что политический бойкот чемпионата не состоялся. Этот (весьма предсказуемый) факт можно занести в актив кремлевской администрации.
Минимальной была и протестная активность на стадионах. Единственной значимой акцией стал перформанс в поддержку политзаключенных, проведенный Pussy Riot во время второго тайма финального матча. Кремлю было важно не допустить «политизацию спорта» в невыгодном для него свете. При этом российские власти тщательно культивировали образ «сильной державы, способной подарить болельщикам праздник футбола», то есть как раз они и использовали спорт для отправки политических месседжей.
Все флаги в гости к нам?
В преддверии ЧМ во многих странах звучали сомнения, сможет ли Россия справиться с логистикой самого престижного турнира в мире. Также в адрес организаторов раздавались обвинения в уничтожении бродячих животных, привлечении иностранных рабочих к труду на нечеловеческих условиях, критиковались непомерные государственные инвестиции в необходимую для первенства инфраструктуру. Федеральное криминальное ведомство ФРГ вполне официально предупредило гостей России о высокой степени угрозы проведения исламистских терактов, а журналисты писали об опасности нападений праворадикальных фанатов. The Washington Post задавалась вопросом: «Может ли Россия с ее прошлым, в котором были расистские нападения и хулиганы, приветливо принять ЧМ?». По мере того, как мундиаль набирал обороты, тональность высказываний менялась. Газетные журналисты, спортивные комментаторы и участники телевизионных ток-шоу разных стран отмечали гостеприимство россиян, хорошую организацию всех сегментов мероприятия на поле и вне его, даже дружелюбие российской полиции. В социальных сетях можно найти немало рассказов иностранных гостей о позитивном опыте посещения России. Не внушает беспокойства и уголовная хроника. Но является ли это качественным прорывом в представлениях мирового сообщества о России?
Вряд ли следовало ожидать, что россияне настороженно встретят гостей из-за рубежа. С момента проведения Московской олимпиады 1980 года выросло целых два поколения, не имевших возможности общения с большим количеством иностранцев в непринужденной обстановке, в «родных стенах». Согласно недавнему опросу ВЦИОМ, 74% молодых людей в возрасте 18−35 лет последние 2−3 года не выезжали за границу. 76% граждан России никогда не были за рубежом, а загранпаспорт есть лишь у трети россиян. Для жителей Ростова-на-Дону или Саранска — городов, расположенных в стороне от основных туристических маршрутов, — представилась уникальная возможность общения с представителями других культур, которой они с удовольствием воспользовались. Это простые человеческие эмоции, находящиеся скорее в гуманитарной, чем в политической плоскости. Однако открытость общества может иметь эффект обоюдоострого меча. Чешская Aktualne пишет о «глотке свободы», который россияне вдохнули благодаря футболу, и, используя футбольную лексику, утверждает, что «Путин забил гол в свои ворота». Формулировка явно преувеличена, но, действительно, далеко не все процессы межкультурного общения подлежат государственному контролю.
Выиграл ли Путин?
Хорватское издание Telegram несколько поспешно сделало выводы еще в день проведения одного из полуфинальных матчей, объявив Путина «победителем чемпионата». С таким утверждением можно поспорить. Во-первых, большинство футбольных болельщиков едва ли можно назвать проводниками «мягкой силы». Это довольно узкая группа населения, которая одновременно может себе позволить как дорогостоящий перелет и проживание в другой стране, так и длительное отсутствие дома. Практика показывает, что значительное число футбольных фанатов при посещении чемпионатов передвигается по довольно узкой территории в четырехугольнике «стадион — фан-зона — отель — центральная улица города». Лишь немногие получают впечатление от страны в целом. Среднестатистический болельщик не думает общественно-политическими категориями. Во-вторых, позитивное влияние на имидж государства, полученное благодаря осуществлению спортивных мега-проектов, имеет ограниченный по времени радиус действия. Эффект скорее краткосрочный.
Вряд ли кто-либо из гостей футбольного чемпионата ожидал увидеть на улицах российских городов грязь и танцующих медведей. Надписи на английском, селфи с местными жителями, цветные баннеры или проявление понимания со стороны полиции — все это привычные для иностранных болельщиков явления, воспринимаемые как должное. Приятные впечатления о неделях, проведенных в России, не смогут стать заменой ежедневной политической хроники. Если Путин и победил в борьбе за симпатии жителей Европы, Африки и Америки, то, скорее, это победа лишь в одной из скромных шахматных партий в рамках большого турнира.
