Москва стремится ослабить санкционный режим, требуя облегчения условий для Россельхозбанка, специализирующегося на кредитовании агропромышленного сектора. Однако на прошлой неделе появились новые свидетельства того, что задача облегчения санкционного бремени вторична по отношению к другой цели: затягиванию Кремлем переговоров о прекращении огня с целью дальнейшего ослабления Украины. Последнее предложение, выдвинутое командой Трампа, стремящейся поставить Киев на колени и одновременно присвоить минеральные богатства и энергетические активы страны без каких-либо гарантий безопасности Украине, — совершенная фантасмагория. То, что Путин признал законность притязаний Трампа на Гренландию, сравнив желание Трампа аннексировать эту часть Дании с приобретением Аляски Эндрю Джонсоном после Гражданской войны, само по себе впечатляющая аналогия, если вспомнить, что Джонсон пережил импичмент с перевесом всего в один голос и подорвал послевоенную реконструкцию Юга.
Выбор в пользу затягивания войны теоретически можно списать на путинскую уверенностью в том, что экономических потрясений можно не опасаться, учитывая рост курса рубля в этом году. Центробанк России отмечает, что опросы населения в 2024 году показали самый высокий с 2013 года уровень оптимизма относительно перспектив улучшения персонального материального положения. Даже у 10% беднейших домохозяйств номинальные доходы выросли на 33% с 2022 года. Но более внимательный анализ данных рассказывает куда более сложную историю.
2013 год является интересным ориентиром, поскольку он ознаменовал собой окончание бума потребительских займов, который наблюдался в России после мирового финансового кризиса и был вызван тем, что горожане брали кредиты для поддержания своего уровня жизни. Экономическое восстановление после 2008−2009 гг. было слабым, меры стимулирования были плохо продуманы, а объем розничной продажи снижался три года подряд с поправкой на инфляцию. На днях на встрече с моряками АПЛ «Архангельск» Путин заявил: «Все стабильно — и в сфере государственных финансов, и в сфере экономики в целом. Но всегда денег не хватает (…) Я не помню за все годы своей работы, чтобы кто-то говорил из тех, кто руководит финансами и экономикой, что „все, не знаем, куда деньги девать“ — такого не бывает». Это абсурдное заявление, учитывая, что те средства, которые государство тратит сегодня на войну, могли бы быть в любой момент, начиная с 2000-х гг., направлены на развитие, а не на военные цели.
Утверждения о росте ВВП на 4,1% в 2024 году плохо соотносятся с реальностью, с которой сталкивается бизнес. Для того чтобы производительность труда продолжала расти высокими темпами, государству необходимо повысить свою способность удовлетворять потребности бизнеса, особенно в тех областях, где регулирование играет важную роль в предотвращении несчастных случаев и недовольства работников. Российский союз промышленников и предпринимателей направил в правительство письмо, в котором отмечается нехватка органов по сертификации, сертифицированных ученых и испытательных лабораторий для средств защиты, необходимых в медицине и на производстве. Проект «Ростеха» по созданию ближнемагистрального регионального узкофюзеляжного гражданского авиалайнера Sukhoi Superjet успешно реализован, самолет уже совершил свой первый полет и может поступить в серийное производство в следующем году, а Чемезов триумфально рапортует, что промышленное производство в России растет быстрее, чем за рубежом. Несмотря на это, в российской экономике есть внутренняя напряженность, поскольку правительство сейчас сосредоточено на том, чтобы повысить роль внутреннего спроса как драйвера экономического роста.
Инвестиции в новое производство в последние два года шли в основном на военные нужды или, как в случае с лекарствами, служили целям импортозамещения. При этом государственный спрос действительно является ключевым драйвером роста, создавая доходы и инвестиции, которые просачиваются в потребительскую экономику. Даже несмотря на укрепление рубля, существуют явные признаки ослабления спроса на ключевые потребительские товары, такие как автомобили. Тем не менее, спрос на жилье в некоторых регионах демонстрирует признаки укрепления благодаря доходам домохозяйств на депозитах, которые они сейчас снимают, но речь в основном об уже и так обеспеченных россиянах, бенефициарах госпрограммы поддержки покупателей жилья, которые внесли не менее 50% стоимости недвижимости в качестве первоначального взноса. Малый бизнес продолжает расти несколько снижающимися темпами. Розничная торговля продуктами питания по-прежнему демонстрирует высокие темпы роста доходов и инвестиций, но если компании, работающие в этой отрасли, сохраняют свою норму прибыли в течение последних нескольких лет, то это очевидный индикатор того, что цены растут быстрее, чем официальная совокупная инфляция.
Одним из небольших, но значимых источников роста малого бизнеса стала косметика, часто заменяющая или дополняющая импортные процедуры. Более половины инъекционных процедур, проводимых российскими косметологами, являются нелегальными. Это отличный пример того, как сложно работать с номинальными цифрами. Да, можно сказать, что на бумаге среднестатистический россиянин зарабатывает гораздо больше, чем несколько лет назад. Но невозможно обоснованно утверждать, что официальная статистика инфляции правдоподобна или что импортозамещающие товары или предприятия, использующие резкое увеличение количества денег в обращении, предоставляют услуги удовлетворительного качества. По прогнозам РЖД, в январе-марте этого года перевозки по национальной железнодорожной сети могут сократиться на 5,5%. Невозможно спроектировать ситуацию, в которой такое падение не вылилось бы в снижение спроса на потребительские товары и приоритет экспорта в Китай и Азию или военных нужд. Если внутренний спрос является драйвером роста, то основным средством перемещения товаров должен быть рост почтовых пересылок. Альтернативное объяснение заключается в том, что больше денег направляется в сферу услуг, что также вызывает рост инфляции, поскольку стоимость услуг в большей степени зависит от заработной платы.
Банк России опасается, что бешеные темпы роста зарплат, наблюдаемые с конца 2022 года, могут побудить потребителей продолжать брать кредиты даже тогда, когда это перестает быть рационально обосновано. Такой «перегрев» увеличивает период времени, необходимый для нормализации инфляции, и создает дополнительные финансовые риски в случае замедления и роста, и инфляции. Ирония заключается в том, что чем сильнее снижается инфляция по мере замедления экономического роста, тем дороже обходится домохозяйствам обслуживание имеющихся у них долгов. Российские экономисты, наблюдающие за ситуацией из-за рубежа, часто говорят о том, что «реальная» процентная ставка для домохозяйств (часто бесполезный параметр измерения разницы между процентной ставкой и инфляцией), превышающая 20% из-за высокой инфляции, все еще не повод для беспокойства. Но чем дольше длится эта ситуация, тем сильнее инфляционные ожидания определяют поведение потребителей. По общему мнению, официальная инфляция в 2025 году составит 7,1%. Более низкий показатель возможен только в случае замедления роста и потребительского спроса.
Политики могут посчитать, что внешняя дефляция теперь представляет собой больший системный риск для российской экономики. Если США по собственной глупости ввергнут свою экономику в тяжелую рецессию, эффект немедленно распространится на рынки энергоносителей и торговлю потребительскими товарами. США по-прежнему остаются «потребителем последней инстанции», поглощающим излишки торгового баланса таких стран, как Китай, который делает ставку на энергетический переход как на драйвер роста. Даже если инфляция и процентные ставки в России снизятся, бюджет окажется под большим давлением при более низкой цене на нефть, а россияне, чьи зарплаты уже не так сильно растут и которые уже имеют значительные долги, больше не могут рассчитывать на то, что инфляция со временем эти долги «съест».
Набиуллина предупреждает Администрацию президента о том, что низкие цены на нефть могут стать нашей реальностью на долгое время, а США и ОПЕК могут наводнить рынок нефтью, что приведет к повторению сценария 1980-х гг., в котором российские «ястребы» в приступе паранойи винят Рейгана и ЦРУ. Пока финансовые санкции не сняты, Минфин должен сдерживать размер дефицита, чтобы не допустить роста инфляции. Чем больше укрепляется рубль из-за веры в снятие санкций, тем больше он сокращает относительные доходы бюджета, получаемые от нефти, газа и других ключевых статей доходов, связанных с экспортом, счета за который выставляются в иностранной валюте (сейчас это часто юань). Это ужасное положение. Какие бы меры ни принимались, у правительств нет достаточного количества рабочей силы для дальнейшего комфортного расширения производства. В результате инфляцию будет трудно подавить. Чтобы провернуть «ограбление века» с подельниками из дружественной администрации в Вашингтоне, необходим план на послезавтра. Путинскому режиму еще предстоит доказать, что он способен думать и планировать на перспективу.
