Необъяснимое решение Росстата исключить из июньского отчета данные об объемах розничной и оптовой торговли, доходах и заработной плате вызывает вопросы о прозрачности экономической статистики в России. Такой шаг трудно ассоциировать с действиями правительства, уверенного в своей экономической политике. Пока не стоит придавать значения слухам о возможной сделке с администрацией Трампа, учитывая непредсказуемость текущей американской администрации и отсутствие гарантий соблюдения любых договоренностей. С российской стороны логика правового и регуляторного ответа на санкции, а также усиление контроля бизнеса над рынком указывают на то, что внешней поддержки ждать не приходится. При любом исходе сделки с США не стоит ожидать притока иностранных инвестиций в российскую экономику. В краткосрочной перспективе гораздо важнее попытки режима скрыть экономические последствия, обрушившиеся на российские домохозяйства.
Согласованные данные Росстата и Сбербанка показывают, что реальный рост заработной платы фактически стагнирует. Банки ожидают, что правительство начнет сворачивать программу субсидий на фоне усиливающегося бюджетного давления. Министерство финансов в этом году выпускает долговые обязательства бешеными темпами — на данный момент их объем уже достиг отметки в 2,8 трлн рублей. Предстоящее ужесточение бюджетной политики в условиях давления на нефтяной рынок лишь усугубит положение рядовых российских домохозяйств. С учетом этого банки, продолжающие предоставлять субсидированные ипотечные кредиты, которые пережили приостановку основной национальной программы в июне 2024 года, теперь требуют от заемщиков вносить 30,1% стоимости недвижимости в качестве первоначального взноса вместо прежних 20,1%. Даже несмотря на падение цен на жилье, это серьезное финансовое обязательство, которое не всем под силу, особенно с учетом того, что совокупная заработная плата отстает от роста стоимости жизни для большинства населения. По мере дальнейшего ухудшения экономической ситуации все больше предприятий во всех секторах экономики будут требовать более высоких авансовых платежей вместо предоставления товаров или услуг в кредит. И даже если вынести за скобки проблему качества данных по субстандартным займам, мы уже наблюдаем четкую и резкую тенденцию к ухудшению ключевых показателей, что занижает масштабы проблем для россиян, зависящих от неформального кредитования или имеющих доступ к займам только под непомерно высокие проценты.
Администрация Трампа, судя по всему, усиливает санкционное давление как напрямую, так и косвенно, через продолжающуюся торговую войну, тем самым усугубляя описанные выше проблемы. По имеющимся данным, государственные нефтеперерабатывающие заводы Индии избегают работать с поставками российской нефти, хотя стоит отметить, что большая часть нефти в Индии все-таки перерабатывается частными операторами. А вот еще более любопытная информация: сообщается, что банки в ОАЭ начали тщательно проверять счета, принадлежащие россиянам и российским компаниям. Однако наибольшее беспокойство вызывают новости, поступающие из Китая, где несмотря на продолжающийся годовой рост розничного товарооборота, с апреля наблюдается устойчивая нисходящая тенденция. Китай, возможно, продолжит закупки российской нефти, несмотря на угрозы США ввести тарифы, но июнь стал важной вехой: на долю автомобилей, работающих на «альтернативных источниках энергии» — электромобилей, подключаемых гибридов и гибридов (часто с расширенным запасом хода) — теперь приходится более половины продаж легковых автомобилей, что в сумме составляет 1,071 млн единиц за месяц. В сочетании с ослаблением роста потребительского спроса на фоне неопределенности все это сулит тяжелые пять месяцев для нефтяного сектора, и его поддержка в значительной степени зависит от возможности введения еще более жестких мер против российского экспорта.
Данные о росте кредитования и заработной платы вызывают серьезную тревогу, поскольку не предвидится никакой «подушки безопасности» — ни за счет перераспределения доходов от энергоресурсов, ни за счет дефицитных расходов, которые стали приоритетами Минфина и государства. За анализом того, в какой степени внутренние долги — зачастую субсидируемые и субординированные — накапливаются в банковском секторе и среди оборонных предприятий, лучше обратиться к соответствующим компетентным экспертам. Основной скепсис автора этой статьи по отношению к нарративу о финансовом кризисе заключается в том, что эти долги — внутренние. В конце концов, долги — это контракты, которые можно пересмотреть или изменить при помощи делового соглашения, скрепленного рукопожатием, или силового решения — и тогда эти контракты пересматриваются под дулом пистолета. Настоящий кризис — в «реальной экономике»: в потоке денег и прибыли, обусловленным спросом на товары и услуги и их предложением. Прибыль сокращается, причем наиболее сильно пострадали потребительские товары. Объемы железнодорожных перевозок начинают падать, — на 7,4% по сравнению с 2024 годом, и положение дел в РЖД отражает более широкие проблемы, такие как замедление практически всех инвестиций в бизнес, за исключением военной промышленности. Потеря доходов от экспорта угля и поставок нефти означает, что в железнодорожную систему реинвестируется очень мало капитала, что в перспективе грозит стать серьезным тормозом для экономической активности.
По мере ослабления рынка труда и накопления этих изменений в финансовых потоках предприятия будут вынуждены повышать цены, чтобы защитить свою прибыль, одновременно замедляя рост заработной платы. Текущий баланс неустойчив. Если средняя месячная зарплата составляет почти 100 000 рублей, слабый спрос на импорт способствует укреплению рубля, а большинство видов инвестиций сокращаются, то официальный уровень инфляции не может оставаться на заявленном уровне. Тот факт, что такие данные сейчас либо скрываются, либо искажаются, свидетельствует о том, что ситуация критическая. Результаты опросов потребительских настроений просто не совпадают с реальной структурой расходов на товары и услуги. Что-то ломается, и одними снижениями процентных ставок здесь делу не поможешь.
Ситуация настолько серьезна, что Путин распорядился провести проверку 170 государственных или частично государственных компаний, чьи головные офисы, возможно, будут перенесены из Москвы в регионы. Обычно к подобным предложениям политические партии прибегают тогда, когда хотят убедить избирателей, что на самом деле борются с региональным неравенством, не имея при этом никакого четкого плана действий. Все это очень похоже на одержимость британских Тори идеей переноса государственных учреждений из Лондона или аналогичными инициативами в Вашингтоне. Отчеты Росстата об инфляции показывают, что цены снижаются уже вторую неделю подряд, что было бы позитивным сигналом, если бы это происходило на фоне стабильного экономического роста. Но это не так. Пока Медведев жалуется, что тарифы Трампа создают глобальный дисбаланс, Путин повышает импортные пошлины на китайские автомобили и увеличивает визовые сборы для рабочих. Единственный способ восстановить баланс в российской экономике — заморозить фронт в Украине и сократить военное производство. Поскольку это невозможно, остается только генерировать виртуальные решения для реальных проблем.
Чем больше скрываются, замалчиваются или искажаются важные экономические данные, тем хуже выглядят «реальные» новости и настоящая картина происходящего. Страны могут на несколько лет отсрочить коллапс инвестиций в базовые нужды, но эта отсрочка не может быть бесконечной, особенно когда потребности производства и военных выжимают последнее из рынка рабочей силы. Сейчас мы видим, как последствия этого перекоса — перенаправление ресурсов в ущерб другим секторам и нуждам — выходят за пределы локальных неудобств, таких как сбои в работе коммунальных служб или пожары из-за пропущенных проверок, и приводят к реальным материальным потерям для крупного бизнеса и доходов домохозяйств. Если снижение процентных ставок оживит сектора, которые сильно пострадали в первом полугодии (например, строительство недвижимости), инфляция возобновит свой неуклонный рост из-за нехватки рабочей силы. Энтропия войны уже превысила способность властей решать проблемы, не создавая при этом новых.
