19 февраля на рабочей группе по изменению избирательного законодательства первый замсекретаря генсовета «Единой России» Ольга Баталина сообщила, что партия согласилась снизить верхнюю планку «муниципального фильтра» на выборах губернатора.
Этот механизм, введенный в действие в 2012 году одновременно с возвращением прямых выборов губернаторов, действует на выборах глав регионов и используется для отсева кандидатов. Сторонники «муниципального фильтра» объясняли его введение несколькими причинами. Так, формальный инициатор законопроекта Дмитрий Медведев указывал несколько функций, которые фильтр должен выполнить. По его мнению, сбор подписей муниципальных депутатов и глав муниципальных образований должен был дать кандидатам дополнительную поддержку и одновременно защитить жителей регионов от людей, «которые полностью неподготовленные, просто проходимцы или городские сумасшедшие и деревенские дурачки». Кроме того, по словам Медведева, этот механизм должен был отсеять людей, далеких от региона, где им предстоит работать. Другие спикеры говорили о том, что «фильтр» поможет в развитии партийной системы и местного самоуправления.
Однако ни одна из этих формально заявленных задач не была решена. Несколько губернаторов, преодолевших «мунфильтр» вполне попадают в разряд «проходимцев», поскольку в их отношении возбуждены дела по коррупционным статьям, а количество губернаторов, сложивших свои полномочия до истечения срока из-за недовольства ими федеральным центром, уже слабо поддается счету. Кроме того, подсчеты движения в защиту прав избирателей «Голос» показали, что вместо кандидатов, которые, по мнению авторов законопроекта, были «неподготовленными», «проходимцами» и «представителями криминала», под «фильтр» на самом деле попали действительно сильные и пользующиеся авторитетом политики. Наиболее яркий пример прошлого года — Андрей Ищенко, который в сентябре набрал четверть миллиона голосов приморцев и с высокой долей вероятности победил бы на отмененных позднее выборах губернатора, но не был допущен до участия в повторных выборах именно из-за того, что не смог преодолеть «мунфильтр». Зато его традиционно успешно преодолевают кандидаты, не пользующиеся реальной поддержкой избирателей. Так, в 2018 году, когда губернаторские выборы прошли одновременно в 22 регионах, из 80 кандидатов, которые прошли фильтр, но не смогли выиграть выборы, менее 5% голосов получили более трети (29 человек), а 13 из них — менее 3%. Например, в Магаданской области кандидат от партии «Гражданская платформа» Александр Мартынюк набрал всего 631 голос (1,63%), хотя до этого успешно преодолел «муниципальный фильтр», в отличие от представителя «Справедливой России». Этот смехотворно низкий результат показал, насколько ничтожной поддержкой избирателей Мартынюк пользовался в реальности. Можно предположить, что подписи муниципальных депутатов в его поддержку были собраны самой исполнительной властью.
Люди, «далекие от региона», теперь тоже побеждают на выборах с завидной регулярностью. На выборах 2018 года из 17 врио губернаторов, рассчитывающих избавиться от этой приставки, условно «своими» для регионов, где им предстояло работать, можно считать лишь семерых — это Дмитрий Азаров (). Остальные кандидаты оказались «варягами» — и это явно осознанная политика федерального центра, отказавшегося от одного из основных принципов, который декларировался при введении «муниципального фильтра».
Не сложилось и с развитием партийной системы и местного самоуправления. Вводя «муниципальный фильтр», провластные эксперты говорили, что это стимулирует работу политических партий на местном уровне и повышает статус местных депутатов. В реальности ничего этого не произошло. Если проанализировать выборы, проходящие между едиными днями голосования, то окажется, что регулярно в них принимают участие только «Единая Россия» и ЛДПР, причем последняя выставляет «технических» кандидатов, не претендующих на победу. КПРФ участвует лишь в 1/6 от числа всех выборов, а «Справедливая Россия» и того меньше.
Таким образом, «фильтр» не справился ни с одной из публично заявленных задач, но до поры справлялся с главной — позволял власти уничтожать реальную конкуренцию на выборах. До прошлого года второй тур на губернаторских выборах случился лишь однажды — в 2015 году в Иркутской области победил коммунист Сергей Левченко.
Схема сломалась в прошлом году, когда во Владимирской области, Хабаровском крае и Хакасии победу одержали вчерашние «технические» кандидаты, а в Приморье пришлось отменять выборы из-за массовых фальсификаций. После такого от власти можно было бы ждать какой-то системной реакции и изменений в политической системе, однако пока озвученные предложения ничего по сути не меняют.
«Муниципальный фильтр» представляет собой трехслойный «пирог», то есть в нем заложены три отдельных требования по сбору подписей муниципальных депутатов и глав муниципалитетов. Если кандидат окажется не в состоянии выполнить хотя бы одно из них, то он не будет зарегистрирован на выборы.
Первое требование подразумевает сбор 5−10% подписей местных депутатов и избранных на прямых выборах глав МСУ (местного самоуправления), при этом конкретную цифру определяют региональные законодатели. Второе требование — получить от 5% до 10% подписей муниципалов «верхнего» уровня — городских округов и муниципальных районов. Третье требование — эти подписи должны быть собраны в 75% муниципальных образований региона.
Сейчас «Единая Россия» предлагает сократить верхнюю планку по первому требованию до 5%, а по второму — до 7%. При этом третье требование, самое труднопреодолимое, вообще этими предложениями не затрагивается.
К сожалению, такие изменения практически никак не отразятся на предстоящих в сентябре выборах губернаторов. Это отлично видно, если представить, что такие поправки в закон были приняты год назад и выборы 2018 года уже проводились по новым правилам. Из 22 регионов, в которых прошли губернаторские выборы, в восьми уровень «муниципального фильтра» и так не превышал 5%, а в 12 регионах не изменилось бы количество подписей «верхнего уровня», которые кандидаты в губернаторы должны были представить в избиркомы для регистрации на выборах.
Ситуация радикально не изменилась бы даже в регионах, оказавшихся затронутыми законодательными изменениями. Для этого достаточно посмотреть на число муниципалов, избранных от политических партий в каждом из субъектов федерации. Анализ «Голоса» показывает, что такое изменение могло гипотетически иметь значение лишь в трех из 22 регионов: в Хакасии, Магаданской и Орловской областях. В этих регионах при указанных поправках без помощи других партий и самовыдвиженцев самостоятельно пройти «муниципальный фильтр» смогли бы кандидаты от КПРФ. При этом в Магаданской области даже в этом случае все не так очевидно, поскольку нужно еще смотреть представительство депутатов от КПРФ в разных районах. То есть в действительности даже при таком снижении далеко не факт, что КПРФ смогла бы самостоятельно собрать необходимое число подписей.
Но главное даже не в этих формальных показателях, а в отсутствии в большинстве избирательных кампаний реальной конкуренции. Ведь во всех трех регионах, о которых говорилось абзацем выше, представители КПРФ и так были зарегистрированы в качестве кандидатов — им подписи предоставили представители других партий и самовыдвиженцы (как правило, это были подписи «Единой России»). Просто Орловская область была «отдана» КПРФ — там «Единая Россия» вообще не выставляла своего кандидата против Андрея Клычкова, а в Магадане и Хакасии от коммунистов никто не ожидал реальной конкуренции. Правда, Хакасия здесь преподнесла сюрприз.
Зато в тех регионах, где конкуренция КПРФ действительно виделась потенциально сильной, власть сделала все, чтобы крупнейшая формально оппозиционная партия страны никого не выдвигала. Например, партия не стала выдвигать в губернаторы Новосибирской области мэра региональной столицы Анатолия Локотя, хотя у партии было даже необходимое количество собственных муниципалов в регионе, а у их кандидата были бы прекрасные шансы на победу.
На наш взгляд, администрации непосредственно вмешивались в процесс подбора кандидатов на выборах как минимум в таких регионах, как Алтайский край (отказ от выдвижения кандидата от КПРФ), Красноярский край (отказ от выдвижения кандидата от КПРФ), Амурская область (отказ от выдвижения кандидата от ЛДПР), Новосибирская область (отказ от выдвижения кандидата от КПРФ), Омская область (отказ от выдвижения кандидатов от КПРФ, «Единой России» и «Справедливой России»), Орловская область (отказ от выдвижения кандидата от «Единой России»), Псковская область (давление на кандидата от «Яблока»), Самарская область (замена кандидата от КПРФ).
Таким образом, если бы решение о снижении «муниципального фильтра» было принято год назад, то оно бы никак не изменило уровень конкуренции на прошедших в сентябре 2018 года выборах губернаторов.
Только полная отмена «муниципального фильтра» могла бы повысить реальную конкуренцию на губернаторских выборах. Но в реальности и этого окажется мало. Повышение самостоятельности политических игроков зависит не столько от них самих (политики всегда действуют более-менее в рамках возможного в каждый конкретный момент), сколько от избирателей, создающих те самые рамки возможного: поддерживающих политиков голосами и рублем, с одной стороны, и жестко требующих отчета, с другой. Пока же граждане мало готовы и требовать отчета, и оказывать реальную поддержку.
