В прошлом месяце Владимир Путин сообщил российской финансовой газете «Коммерсантъ», что 29 июня, то есть через несколько дней после неудавшейся попытки Евгения Пригожина сместить министра обороны Сергея Шойгу и начальника Генерального штаба Валерия Герасимова, он вызвал в Кремль руководство ЧВК «Вагнер». Путин предложил бойцам «Вагнера» продолжить службу в новой структуре, которую возглавит начальник штаба «Вагнера» Андрей «Седой» Трошев. В последующие дни в Интернете появились высказывания известных командиров «Вагнера» о том, что Трошев не смог побудить бойцов перейти под другое командование и что он вовсе не является одним из настоящих отцов-основателей группы. Такое звание принадлежит лишь двум людям: самому Евгению Пригожину, убитому 23 августа, и Дмитрию Уткину, имеющему, кажется, позывной «Вагнер», которого уже несколько лет никто не видел на публике.
С тех пор «Вагнер» перебросил в Беларусь до 4 тысяч бойцов и продолжает свои операции в Африке, а Пригожин до своей гибели свободно ездил в Россию и обратно. Даже Уткин вышел из тени. В видеоролике с плохим качеством изображения, записанном в новом лагере «Вагнера» в Беларуси, он объявляет: «Это не конец — это только начало самой большой работы в мире, которая будет проведена очень скоро!»
О начале чего именно идет речь? Единственное, в чем сходятся эксперты, так это в том, что попытка мятежа Вагнера и его разочаровывающий, «сдувшийся» финал, сломали представление о политической системе Путина. На прошлой неделе распространился очередной слух о том, что «Вагнер» в значительной степени возвращается в Россию, тогда как другие наблюдатели утверждают, что пригожинская ЧВК готовится к переброске новых сил в Ливию или к более масштабной кампании в Европе. Каждое новое событие опрокидывает прежние ожидания. Остается только гадать, есть ли у главных действующих лиц — Путина, Пригожина (теперь уже в прошлом), Шойгу и Герасимова — план или они просто импровизируют на ходу пьесы.
Многие сторонние наблюдатели отмечают явную слабость Путина, проявленную в его реакции на мятеж Пригожина, но при этом упускается из виду масштаб дилеммы, которую Путин создал для себя, выращивая таких игроков, как «Вагнер». Также не учитывается дилемма, перед которой сейчас стоит сам «Вагнер». России необходимо продолжать использовать «государственно-частные партнерства», подобные ЧВК «Вагнер», для поддержки своих военных действий против Украины и другой вредоносной деятельности по всему миру. Однако вряд ли «Вагнер» будет заменен другой якобы частной военной компанией или успешно перейдет под командование Министерства обороны. В то же время полное уничтожение «Вагнера» означало бы потерю огромных и важнейших позиций в Африке.
Таким образом, у российского государства и вагнеровцев остается несколько способов адаптироваться к новой ситуации или сжаться с точки зрения численности или охвата деятельности. Российскому государству придется искать новые решения проблемы мобилизации. Сама ЧВК «Вагнер» может продолжить свое существование, если сможет найти для себя новую нишу и разрешить кризис финансирования (следует отметить, что текст был написан до крушения самолета Пригожина — прим.ред.). Тем временем западные правительства могли бы использовать нынешний момент для того, чтобы сделать международную финансовую систему менее благоприятным местом для преступных сообществ такого рода.
«Вагнер» — уникальное явление на российском рынке наемников
В России существует несколько так называемых «частных военных компаний», хотя по-настоящему частными их назвать трудно. Я беседовал с бывшим бойцом группы «Вагнер» Маратом Габидуллиным, который пояснил: «Те [организации], которые на Западе принято называть ЧВК, я таковыми не признаю. Я исхожу из того, что „Вагнер“ не имеет ничего общего с аббревиатурой ЧВК». Хотя наемники официально запрещены Конституцией РФ, с 1990-х годов спецслужбы и военные создали несколько структур с разной степенью автономности. С 2014 года эти группы перешли под более прямой контроль военной разведки и Министерства обороны в целом.
Ни одна из этих групп не может соперничать с «Вагнером» ни размером, ни ресурсами, отчасти потому, что им это и не нужно: их задачи существенно отличаются от повестки «Вагнера». Один из примеров — «Редут Секьюрити» — был создан на базе уже существовавшей ЧВК для обеспечения безопасности российских фосфорных активов в Сирии, в частности, активов их предполагаемого куратора, союзника Путина Геннадия Тимченко. В это время Вагнер сражался с ИГИЛ, Сирийскими демократическими силами и даже американскими солдатами. Другие российские ЧВК исторически выполняли куда менее рискованные задачи, чем «Вагнер», и до недавнего времени были менее вовлечены в непосредственные операции с применением боевого оружия. Ни одна из этих групп и близко не стоит рядом с «Вагнером» с точки зрения численности, серьезности вооружения и выполняемых задач.
Что объединяет «Вагнер» и эти организации так это поддержка со стороны ГРУ. Разместившийся по соседству с 45-й воздушно-десантной бригадой в Кубинке «Редут» был широко известен российским журналистам и исследователям открытых источников как группа, контролируемая Минобороны. Военнослужащие, подписавшие контракт с «Редутом», включая тех, кого переманили у «Вагнера», подписали контракт с организацией под названием RLSPI. Журналисты радио «Свобода»/Radio Free Europe, обнаружившие этот контракт, также выяснили, что RLSPI, по словам бывших сотрудников, является «региональной лабораторией социально-психологических исследований» ГРУ, известной под номером 35555.
Из утечки документов группы «Вагнер» следует, что этот же номер подразделения фигурирует в документах на оружие, переданное Министерством обороны группе «Вагнер» еще в 2014 году. В феврале 2023 года в Telegram-каналах были опубликованы аналогичные документы, свидетельствующие о том, что это подразделение продолжает поставлять «Вагнеру» оружие и боеприпасы. Но этими пересекающимися каналами поддержки сходство двух групп исчерпывается. «Редут» был переброшен в Украину до того, как определенную роль в текущей войне получил «Вагнер». Бойцы «Редута» отправились в Украину куда меньшим составом и получили более ограниченные по масштабу задачи. Их неудачи в Украине не помешали России использовать другие структуры, принадлежащие Министерству обороны.
ЧВК «Конвой», созданная назначенным Кремлем губернатором оккупированного Крыма, также имеет общую с «Вагнером» родословную, но отличается от него по форме и функциям. Возглавляет «Конвой» Константин Пикалов, давний игрок на рынке частной охраны, который вместе с «Вагнером» работал в самых разных точках земного шара — от Мадагаскара до Центральноафриканской Республики. В то время как «Вагнер» вел грандиозную осаду Бахмута, «Конвой», судя по всему, проводил в основном небольшие таргетированные удары на юге Украины.
Помимо этих специально созданных ГРУ подразделений, на российском рынке наемников появилось несколько новых организаций, связанных с частным сектором. К ним относятся подразделения «Газпрома» «Поток», «Факел» и «Пламя», которые Пригожин издевательски назвал «микро-ЧОПами», а большинство из них в той или иной степени связаны с «Редутом». Эти подразделения, кажется, плохо оснащены и еще хуже подготовлены. Они являются частью своеобразного «сплава», в который также входят «добровольческие отряды», созданные местными чиновниками, и резервные подразделения российского боевого армейского резерва страны (БАРС), а не настоящие ЧВК.
Эти подразделения служат в первую очередь для вербовки и комплектования личного состава, а также для демонстрации Путину и российским силовым элитам полезности их кураторов. Габидуллин, служивший не только в «Вагнере», но и в «Редуте», утверждает: «Они ни на каком уровне не могут конкурировать с „Вагнером“. Это способ пополнения боевого ресурса. Чаще всего это временное формирование, которое в итоге распадается».
Дело не в том, что другие игроки были менее амбициозны, а в том, что группа «Вагнер» была единственной организацией, способной хотя бы попытаться осуществить что-то столь масштабное как, например, захват Бахмута. Уникальное положение этой ЧВК было обусловлено благосклонностью и покровительством российских спецслужб, имевших вполне конкретное выражение в виде предоставленного Минобороны вооружения и техники и разрешения на вербовку из тюрем. Все это позволило руководству «Вагнера» продемонстрировать преданность общему делу и поднять свой авторитет на внутреннем рынке за счет громких побед, а не только за счет вербовки. Такая стратегия была дорогостоящей и гораздо более рискованной, но она дала Пригожину шанс добиться большого влияния и доступа к ренте, обойдя в этом смысле других «патриотических олигархов», играющих на том же поле. Рамзан Кадыров, который утверждает, что направил в Украину семь тысяч чеченских комбатантов, пожалуй, является наиболее близким конкурентом Пригожина с точки зрения личной военной мощи. В отличие от Пригожина, Кадыров часто перебрасывает своих бойцов, особенно отряды «Ахмат», туда, где их присутствие будет очень заметно, но где они будут находится в относительной безопасности. В конце концов, Кадыров уже и так обладает значительной безопасностью и доступом к ренте, выступая в роли гаранта мира в Чечне.
Коммерческий размах
Ни российские государственные структуры, ни описанные выше формирования не подходят для выполнения той роли, которую ЧВК «Вагнера» играет за рубежом. Помимо боевого потенциала, «Вагнер» обладает еще одним важным отличительным фактором: деловыми связями. Коммерческие предприятия, созданные сетью Пригожина, ценны не только своей финансовой составляющей, но и отношениями и связями, которые они культивируют.
В Судане ЧВК «Вагнер» с переменным успехом, но все-таки пережила революцию, свергнувшую диктатора Омара аль-Башира, переворот, а теперь и вооруженный конфликт. Этому способствовал их бизнес с различными силовыми структурами. Согласно таможенным данным, связанные с «Вагнером» российские компании поставляли оружие не только суданским военным и их фирмам, таким как SMT Engineering, но и фирмам, связанным с Силами реагирования, таким как Esnaad Engineering, и компаниям, принадлежащим военной разведке, вроде Aswar Multi-Activities. Российские государственные экспортеры оружия не обладали столь же диверсифицированным портфолио в своих связях или отраслях в Судане. Неудачи «Вагнера» также являются следствием проблематичных местных связей. На Мадагаскаре и в Мозамбике «Вагнер» не смог эффективно встроиться в местные структуры безопасности и экономики, что привело к целому ряду неудач, завершившихся уходом компании из этих стран.
«Вагнер» не только устанавливает связи с участниками конфликтов на местах с помощью финансовых рычагов, но и демонстрирует готовность направлять своих бойцов на войну и на смерть. «Вагнер» добился успеха как раз в тех развивающихся странах, которым российские спецслужбы вряд ли уделят внимание, и которые настолько далеки и непонятны для российской публики, что гибель здесь российских военнослужащих показалась бы абсурдной и нелогичной.
Кадровые особенности
Еще одной отличительной особенностью «Вагнера», создающей определенные сложности для Кремля, является кадровый потенциал группы ЧВК. Ее высшие командные эшелоны с 2014 года принимают участие в боевых действиях в различных формах и на различных площадках, и этот военные опыт практически не имеет аналогов в российских вооруженных силах. Если верить просочившимся документам и описаниям бывших бойцов, в бою «вагнеровцы» применяют гибкую модель, построенную на основе «штурмовых отрядов». Эти подразделения, изначально созданные в Сирии, представляют собой мобильные силы, состоящие из различных подразделений, выполняющих разные функции: от разминирования до огневой поддержки. Они были адаптированы к различным театрам военных действий: в сражениях против ИГИЛ в Сирии, в столкновениях с боевиками в ЦАР, в операциях против поддерживаемого международным сообществом правительства национального единства в Ливии и, конечно, в Украине.
По словам Марата Габидуллина, структура боевых подразделений «Вагнера» зависит от местных условий и противника, при этом командирам предоставляется относительная свобода действий: «Командир [штурмового отряда] — царь и Бог в своей вотчине». Это отражено и в полевых отчетах «Вагнера», где подробно описывается относительная самостоятельность действий полевых командиров.
В войне против Украины ЧВК «Вагнер» применила уроки, полученные в Африке и Сирии. Во время осады Бахмута «Вагнер» обрел широкую известность на Западе за организацию «волновых атак» в стиле Первой мировой войны, в ходе которых на украинские позиции посылались волна за волной «вагнеровцев», рекрутированных среди заключенных российских тюрем и колоний. Однако «Вагнер» также эффективно использовал сменяющие друг друга группы дневных штурмовых отрядов и ночных отрядов, оснащенных приборами ночного видения. Артиллерийский и минометный огонь ослаблял позиции противника, позволяя частям «Вагнера» продвигаться вперед. Хотя Пригожин и другие руководители «Вагнера» неохотно признавали это, но «Вагнер» пользовался поддержкой российских ВДВ, но при этом воевал не так, как регулярные части российской армии, действовавшие в то же самое время на других направлениях.
Потеря верхних эшелонов командования «Вагнера» фактически означает потерю организации, как в плане институциональных знаний, так и в плане идентичности. Даже если Министерству обороны удастся переманить большую часть сил «Вагнера», полученная организация не будет «Вагнером», если только Минобороны не удастся стимулировать командный состав к дезертирству и сохранить элементы гибкости «Вагнера», которые его отличают.
Будущее без доверия
И-за попытки мятежа Пригожина другие псевдо-ЧВК или воссозданный «Вагнер» вряд ли смогут рассчитывать на тот уровень ресурсного обеспечения, которым ранее пользовалась группа «Вагнер». И «Вагнер», и российские военные с трудом ориентируются на этом поле. Мы уже видели, как Минобороны прибегало к вербовке заключенных, как начали появляться различные псевдо-ЧВК. Министерство обороны РФ утверждает, что его усилия по борьбе с добровольческими отрядами увенчались успехом. За последний месяц Государственная Дума не только повысила верхний предел призывного возраста, но и приняла закон, дающий Путину право принуждать губернаторов к созданию «специальных военизированных формирований». Эти меры расширяют и без того многочисленные каналы неформальной мобилизации, которые обеспечивают доступ к живой силе, необходимой для продолжения военных действий, но не стремятся имитировать структуру, подобную той, что представляет собой «Вагнер».
Несмотря на то, что российское правительство конфисковало многие бизнесы Пригожина, оно, похоже, было готово позволить «Вагнеру» остаться в Африке. Со своей стороны, более широкая информационная экосистема «Вагнера» обеспечивала освещение в медиа присутствия ЧВК в таких местах, как ЦАР. Публично они ставили перед собой более амбициозные цели: Пригожин пытался связать недавний переворот в Нигере с более широким повествованием об «антиколониальных» движениях, поддерживаемых «Вагнером», хотя никаких доказательств причастности ЧВК к событиям в этой стране нет.
Президент Беларуси Александр Лукашенко приветствовал участие «Вагнера» в обучении белорусских военных, предположительно, не бесплатное. Однако подготовка белорусских вооруженных сил и продолжение работы в Африке — это серьезное понижение по сравнению с прежней привилегированной ролью «Вагнера» в российской политической и экономической системах. Без финансовой, оружейной и логистической поддержки со стороны российского государства «Вагнеру» будет трудно сохранить свое влияние за рубежом. Судя по совсем недавним заявлениям, Пригожин, похоже, до последнего лелеял надежду на примирение с официальной Москвой и даже на продолжение вербовки в России и получение прибыли от контрактов с российским государством.
Возможно, детищу Пригожина придется искать вооружения и поддержку за рубежом, расширяя партнерство в области вооружений и логистики с такими игроками, как страны Персидского залива, Китай и даже Северная Корея, где «Вагнер» ранее закупал самолеты, оружие и спутниковые снимки. Даже если им это удастся, местные заказчики не смогут платить «Вагнеру» столько, сколько военной компании необходимо, чтобы поддерживать прежние масштабы и мощности, а предприятия «Вагнера», занимающиеся добычей ресурсов, не смогут полностью обеспечить их развертывание. Как отметил Эбен Барлоу, основатель влиятельной южноафриканской ЧВК Executive Outcomes, «очень трудно платить сотрудникам в баррелях нефти [или] каратах алмазов».
Постоянная угроза, новые дилеммы
Даже ослабленный «Вагнер» будет продолжать представлять угрозу глобальному миру и безопасности, и исчезновение этой ЧВК не остановит военную агрессию России. Уменьшенная и разрозненная версия группы «Вагнер» сможет по-прежнему проводить хищническую политику в развивающихся странах, эксплуатируя и укореняя коррупцию и разжигая общественное недовольство, на которое опираются повстанцы при вербовке. Другие, более аутентичные «частные» ЧВК приобрели состояния и изменили ход истории, имея меньше людей и ресурсов.
«Вагнер» также может сыграть свою роль в Украине и в других странах Европы, даже не обладая прежней численностью. Украинское военное руководство не сомневается, что ВСУ предстоит столкнуться с подразделениями «Вагнера» в полевых условиях. Польша ощетинилась перед лицом угрозы вторжения «Вагнера» на ее территорию из Беларуси и даже перебросила 10 тысяч военнослужащих к белорусской границе. Независимо от того, собирается ли «Вагнер» проводить операции против Польши, потенциальная угроза такого нападения заставила одного из членов НАТО направить значительные ресурсы и личный состав на его сдерживание.
Переформатированный под новые нужды «Вагнер», скорее всего, создаст новые дилеммы безопасности в Африке, возможно, отличные от тех, которые мы ожидаем. В Нигере западные правительства вполне обоснованно встревожены перспективой еще одного развертывания «Вагнера» в Сахеле, учитывая присутствие пригожинских наемников в Мали и волну военных переворотов в регионе. Хотя эти военные правительства враждебно относятся к своим традиционным европейским партнерам по безопасности и дружественны по отношению к России, до сих пор реальное развертывание боевиков «Вагнера» наблюдалось только в Мали. Волна переворотов в Сахеле гораздо теснее связана с кризисом безопасности в регионе, плохим управлением и коррупцией, чем с авантюрами «Вагнера». Очевидно, что Россия становится эффективным союзником и последней надеждой для этих новых государств-изгоев, и часто эти союзнические отношения строятся при посредничестве «Вагнера». Но ЧВК сильно преувеличивает свою роль в регионе, где она является лишь одним из многих игроков. Встречи с лидерами переворотов или проведение информационных кампаний обходятся «Вагнеру» недорого, но эта деятельность приносит большие дивиденды для его международного и внутреннего авторитета.
Западные правительства реже рассматривают противоположную дилемму, связанную с присутствием «Вагнера» в Африке. Что если вместо того, чтобы распространиться по региону, возможности «Вагнера» уменьшатся? Западу придется переосмыслить свои методы противодействия «Вагнеру» в Африке. Если «Вагнер» больше не сможет защищать правительства в таких странах, как ЦАР и Мали, то и без того хрупкий баланс безопасности в Западной и Центральной Африке может оказаться под еще большей угрозой, особенно если учесть, что западные силы безопасности были изгнаны из региона или сокращены в численном отношении. Таким образом, международное сообщество оказывается перед выбором разнообразных, но одинаково неприятных опций. В итоге будущее африканских наций будут определять правительства и институты африканских стран, но западным правительствам необходимо более творчески подходить к оказанию помощи и обеспечению безопасности. Это означает более серьезное отношение к местным проблемам, акцент на борьбе с коррупцией и прозрачности, а также последовательность в определении типов правительств, которые Запад готов или не готов поддерживать.
Со своей стороны, Россия продолжит использовать другие государственно-частные партнерства для решения самых разных задач — от вербовки до закупки оборонных технологий и обхода санкций. Эти сети будут продолжать использовать для собственных целей корпоративную тайну и пробелы в финансовом правоприменении для обеспечения российской агрессии в Украине. Западные правительства и международные институты должны реализовывать стратегии, направленные как на использование нынешнего шаткого положения «Вагнера», так и на дальнейшую изоляцию других международных незаконных российских разветвленных структур. Здесь не ограничиться только санкциями; необходимо более широкое использование общих для всех агентств рекомендаций и усиление давления на такие международные убежища «Вагнера», как ОАЭ. Международное сообщество должно продолжать использовать санкции как рычаг давления, но ему придется подумать о том, как не отстать от постоянно растущих российских разветвленных структур — некоторые из ключевых поставщиков логистических услуг «Вагнера» были обнародованы за несколько лет до того, как они попали в список. Наконец, США и европейские государства должны уделять первостепенное внимание содействию развитию и прозрачности как приоритетам безопасности. Плохое государственное управление и коррупция, с которыми западные правительства могут мириться в среде своих партнеров по безопасности, в долгосрочной перспективе также являются благодатной почвой для таких организаций, как «Вагнер». В некотором смысле «Вагнер» может быть единственным в своем роде, но в ряду других российских злонамеренных преступных сообществ он в хорошей компании.
