Владимир Путин провел совещание по развитию новых аннексированных территорий — Донецкой, Луганской (в России их обозначают как «народные республики») и части Запорожской и Херсонской областей Украины. Он пообещал, что эти регионы к 2030 году должны выйти на «среднероссийский уровень», в том числе и по «качеству жизни людей». При этом основой мечтаний Путина становятся даже не советские, а царские времена.
«Промышленные, аграрные, логистические, экономические возможности Донецкой и Луганской народных республик, Херсонской и Запорожской областей — они очень большие, огромные. Они вносили значимый вклад в развитие всей нашей страны и в дореволюционный период, и в советское время. Здесь формировались блестящие, именно блестящие научные, профессиональные школы, работали высококвалифицированные специалисты», — рассуждал Путин, предсказуемо добавив, что украинские власти привели эти территории в упадок.
Какое отношение «блестящие научные школы» имеют к текущей ситуации в разрушенных войной регионах он не уточнил. Подчиненные президента — в основном, чиновники правительства — сыпали цифрами и рассказывали Путину об успехах в восстановлении уничтоженной из-за вторжения российской армии инфраструктуры. «В ряде населенных пунктов износ труб был 80 процентов. На сегодняшний день восстановлено и модернизировано 4130 объектов, более 1300 километров сетей, разработаны современные комплексные схемы теплоснабжения и водоснабжения регионов», — докладывал вице-премьер по строительству Марат Хуснуллин. Чиновники из самих регионов, а также их федеральные кураторы из политблока Кремля и правительства, показали Путину его любимый спектакль, пригласив для рассказов об «улучшениях», которые якобы произошли после российского вторжения, детей и подростков.
Российского президента давно увлекают как достаточно крупные, так и локальные проекты. На них тратятся серьезные ресурсы федерального бюджета, а также государственного и лояльного государству бизнеса. Таким проектом была Олимпиада 2014 года, чемпионат Европы по футболу 2018 года, свободные экономические зоны на Дальнем Востоке. Большие ресурсы служат гарантией того, что хотя бы в каком-то виде эти проекты будут реализованы. И их — как свидетельства успеха — можно будет предъявлять остальной стране, где дела идут и шли далеко не так радужно. Подчиненные Путина понимают, что участие в этих проектах помогает подняться по вертикали власти, а также заработать близким к чиновникам бизнес-структурам. Приведение новых аннексированных территорий даже в не довоенное, а дореволюционное состояние — новая любимая игрушка президента, поэтому сотрудники правительства и АП будут всеми силами стараться войти в этот проект.
Правда, обычным российским гражданам такое внимание к оккупированным территориям Украины может не понравиться. Российская экономика начинает испытывать серьезные трудности, на Петербургском международном экономическом форуме это признали самые высокопоставленные чиновники (правда, сам Путин их по-прежнему игнорирует). Уже несколько месяцев назад в федеральном бюджете начали урезать средства на инфраструктурные проекты. Не отстают от процесса и региональные бюджеты. Это секвестирование, скорее всего, продолжится и его последствия граждане ощутят на себе. При этом многие российские города и поселки и до войны не могли похвастаться качественным улучшением инфраструктуры, за исключением относительно дешевых урбанистических проектов. Пиар грандиозного восстановления территорий чужой страны на фоне упадка в своем государстве будет иметь обратный эффект. Даже в 2015 году — на волне продолжающегося возбуждения ультрапатриотически настроенной части российского общества аннексией Крыма — 74% граждан России считали, что Крым и Севастополь «должны получать поддержку федерального центра в том же объеме, что и другие субъекты федерации». За «приоритетную поддержку» выступали только 15% респондентов. В случае других аннексированных территорий соотношение будут примерно таким же. Нарочитое внимание к президентской игрушке в виде восстановления дореволюционной «Новороссии» за счет проблем остальной страны будет воспринято гражданами негативно.
Новый старый враг
Российскую систему власти мы по традиции называем вертикалью, но на деле ее элементы перестали согласовать многие свои действия и планы друг с другом. Массовые задержания азербайджанцев и последующая эскалация отношений Кремля с руководством Азербайджана — пример такого рассогласования. В Министерстве иностранных дел, внешнеполитическом блоке АП и правительстве явно были не готовы к такому развитию событий и до сих пор не смогли адекватно отреагировать на них. Противодействие азербайджанской диаспоре в нескольких крупных регионах (прежде всего — Свердловской и Воронежской областях), скорее всего, было операцией силовых структур, о которой те решили в подробностях не оповещать гражданское руководство. Однако методы исполнения привели к тому, что операция вышла из-под контроля. Руководство Азербайджана отреагировало жестко, приостановив визиты высокопоставленных российских чиновников и арестовав сотрудников «Sputnik Азербайджан». Под демонстративно жесткое задержание с избиением и обвинениями в наркотраффике попали и российские айтишники. Таких последствий силовики и гражданские чиновники точно не предвидели.
Ультрапатриоты быстро начали призывать к атакам на Азербайджан, обзывать его руководство, а Баку называть русским городом. И в целом — требовать от Кремля «жесточайшего ответа». Молчание российских официальных лиц и достаточно осторожные критические высказывания Министерства иностранных дел вряд ли можно считать таким ответом. Возможно, ультрапатриоты, как это уже бывало не раз, забудут о своем возмущении. Или затаят обиду.
Сама власть (как минимум силовая ее часть) при этом вполне может просчитывать и дальнейшую эскалацию, которая будет касаться не только азербайджанцев, но и других диаспор из постсоветских стран. В случае окончания войны против Украины или ухудшения ситуации в экономике или сочетания этих двух факторов протестную энергию российского общества нужно будет куда-то направить. И мигранты на роль этого врага идеально подходят. Лояльные власти общественники уже открыто рассуждают о запрете диаспор. На антимигрантской риторике строит часть своей кампании даже достаточно умеренная, пусть и системная, партия «Новые люди». Зампред Совета Безопасности Юрий Коков в интервью официальной «Российской газете» приводит данные опросов ФСО, которые российская власть предавать огласке обычно не спешит. «По данным социологического исследования, проведенного ФСО России среди трудовых мигрантов, 43,5% опрошенных предпочитают шариат светскому законодательству, 24% готовы принимать участие в протестах, чтобы отстаивать право жить в России по религиозным нормам, 15,3% готовы принимать участие в незаконных политических акциях», — соообщил Коков. Естественно, эти данные подогреют антимигрантские настроения.
Победу над таким врагом организовать не так уж сложно, причем медийную и эффектную: организовать депортационные рейсы, окончательно запретить право на работу, ввести с постсоветскими странами визовый режим. На какое-то время эта победа часть населения может и впечатлить, но вряд ли надолго — социальные проблемы никуда не исчезнут, а их число, скорее всего, даже увеличится.
