Владимир Путин поговорил о преемниках в фильме «Россия. Кремль. Путин. 25 лет». Вопрос задал корреспондент «России-1» Павел Зарубин, однако вряд ли без согласия Путина этот вопрос остался бы в итоговом варианте монтажа. Ничего определенного о фигуре, которая может его сменить, президент предсказуемо не сказал, заявив, что думает о «преемнике» «каждый день», а в стране должны появиться «несколько кандидатов» на этот пост.
«Ясно, что есть предвыборные технологии, есть административный ресурс, но все-таки в конечном счете выбор за людьми, за российским народом, за гражданами, за избирателями. Шансов сделать что-то по-серьезному вряд ли будет у человека, за которым не стоит доверие народа. Это абсолютно принципиальный вопрос», — рассуждал Владимир Путин.
В похожем ключе он говорил о возможных преемниках в 2017 году, но путинские заявления в свежем фильме стали широко обсуждаться как в оппозиционных СМИ и Телеграм-каналах, так и в провластной прессе и пабликах. Тема сменщика Путина оказывается медийно привлекательной и интересной — именно этот фрагмент получил наибольшее внимание, тогда как сам фильм не вызвал у аудитории большого интереса. Зарубин, скорее всего, задал вопрос именно для повышения цитируемости. При этом сама по себе «преемническая тема» для Кремля довольно опасна. В 2020 году Путин объяснял обнуление собственных сроков тем, что элиты не должны «рыскать глазами» в поисках преемников (на тот момент его полномочия заканчивались в 2024 году и не могли быть продлены). Эта тема логически связана с уходом президента с поста, а рассуждения о преемнике легитимизируют «Россию без Путина».
Содержание фильма и действия президента говорят о том, что в ближайшее время покидать пост он не планирует, хотя о преемнике поговорить уже не прочь. Реакция политизированной аудитории на заявления о «преемнике» говорит о том, что как противникам, так и сторонникам Путина интересно подумать о том, что будет после ухода правителя России, занимающего пост уже 25 лет. Им интересно представить страну при Михаиле Мишустине (сейчас работает премьером), Сергее Собянине (мэр Москвы), Сергее Кириенко (глава политблока АП), одном из путинских адъютантов (обычно в качестве преемника называют помощника главы РФ Алексея Дюмина). Интерес к теме преемника, который вызвали туманные рассуждения Путина, говорит о том, что граждане, включая лоялистов, устали от текущей ситуации. Они готовы возлагать надежды на внешнего арбитра в лице Трампа, либо надеяться, что в какой-то обозримой перспективе у власти окажется преемник, который что-то поменяет. При этом Владимир Путин предпочитает не менять ничего. Президент живет в комфортном времени и пространстве, которые выстроил вокруг него его двор: военные берут под контроль новые украинские пункты, объявленные фронтовиками чиновники получают назначения и символизируют новую элиту, экономика не поддается влиянию санкций, а зарплаты растут. От реальности этот виртуальный мир очень далек, и президентскому окружению все чаще приходится предотвращать столкновения Путина с реальным миром. Например, после того как глава России в диалоге с мэром Москвы заявил, что зарплаты в Москве выше даже названных Сергеем Собяниным оптимистичных официальных цифр, работница предприятия в Ленинградской области, явно проинструктированная начальством, отказалась называть президенту свой доход. Контраст между виртуальной Россией для Путина и реальной страной становится все заметнее. Отсюда и возникает интерес к теме преемников, который подразумевает перемены. Граждан не привлекают заявления президента о начале войны, отношениях с Западом или экскурсия по содержимому его холодильника. Им важнее намеки на перемены, пусть пока и инициированные сверху самим Путиным.
Неопределенная «Единая Россия«
Партия власти и политический блок Администрации президента начали строить планы на думскую кампанию 2026 года. Первый замглавы АП Сергей Кириенко и его соратник, начальник кремлевского управления по мониторингу Александр Харичев встретились с единороссами и поговорили с ними о возможных контурах агитации. Чиновники провели с партийцами деловые игры и стратсессии в духе корпоративного управления, которое так любит Кириенко. Впрочем, никаких четких решений ни партийцы, ни их кураторы не предложили, ограничившись туманными планами, что во главе списка должны появиться «герои в широком смысле этого слова». Причина в том, что ни представители ЕР, ни кремлевские политические менеджеры не понимают, в каких условиях им придется вести кампанию: продолжающейся войны, «эйфории» от недавно наступившего мира или через несколько месяцев после перемирия. Сейчас в Кремле считают, что самым негативным сценарием для партии станет проведение кампании после окончания войны — в этот период люди могут начать проявлять недовольство властью. А гражданам, даже самым аполитичным и индифферентным к моральным вопросам вторжения в другую страну, есть что предъявить руководству страны. В первую очередь это рост цен — проблема, которая волнует большинство россиян. Не стоит забывать и о массовом возвращении военных с фронта, которое тоже многих граждан не обрадует, — и в Кремле тоже понимают риски роста количества бытовых преступлений и создания криминальных организованных групп. В случае появления социального недовольства появление «героев в широком смысле» не вытянет партийный список, а некоторых вполне лояльных власти избирателей даже может оттолкнуть от него.
Опасения Кириенко, Харичева и партийцев по поводу такого сценария понятны. «Единая Россия» ни разу не проводила кампанию в по-настоящему кризисных условиях. В 2011 году рейтинги партии были низки, но социального кризиса в стране на тот момент не было. Но даже тогда фальсификация итогов голосования вызвала серьезные протесты, люди просто не поверили официальным цифрам. При этом 14 лет назад политический блок АП еще не ставил перед собой все новые и новые KPI и планы по рекордам. По сегодняшней логике ЕР должна получить 55−60% голосов, поскольку на прошлых выборах партия набрала 49,8%. При нынешнем рейтинге в 35% сделать это будет непросто, хотя у АП есть инструменты для достижения таких и даже больших показателей — от корпоративной мобилизации до электронного голосования. Однако разрыв между реальной поддержкой и официальным результатом на фоне социального недовольства, которое уже прогнозируют в политблоке, может спровоцировать протесты, подобные выступлениям 2011 года. Кириенко и его команда оказываются в заложниках собственной тактики постановки все новых рекордов и завышенных ожиданий Путина от итогов выборов — ведь президент считает, что вся страна сплотилась и поддерживает войну. Такая ситуация требует тщательной проработки кампании, но из-за неопределенности будущего «Единая Россия» и Кремль не могут начать составлять ее стратегию.
Метод Кадырова
Владимир Путин встретился с главой Чечни Рамзаном Кадыровым на фоне слухов об отставке руководителя этого региона. Кадыров в очередной раз рассказал о рекордах, не забыл упомянуть про войну и получил президентскую похвалу. Судя по факту этой встречи, неприятности у Кадырова действительно были и, скорее всего, достаточно серьезные. У главы Чечни немало влиятельных недоброжелателей (в первую очередь среди силовиков из ФСБ, МВД и армии), которые помнят чеченские войны и то, на чьей стороне первоначально воевал Кадыров. Силовая башня уверена, что руководитель республики наводит в ней свои порядки, отличающиеся от правил российской вертикали, и поэтому его надо заменить. Метод борьбы с врагами у Рамзана Кадырова всего один: добиться встречи с Путиным и получить от него одобрение, которое обеспечит иммунитет на определенный срок. Метод сработал и на этот раз. Однако можно констатировать, что Кадырову приходится все чаще призывать «большого брата». Прошлый раз Путин встречался с ним в августе 2024 года, и не просто встречался, а посетил Чечню. Иммунитета от той встречи хватило меньше, чем на год. Недоброжелатели Кадырова продолжат кампанию против него и на этот раз.
