Объявленная Россией «частичная» мобилизация мгновенно изменила атмосферу в стране, спровоцировав общенациональные протесты против призыва в воющую в Украине армию. В отличие от прежних общенациональных движений протеста, в основном не захватывавших Северный Кавказ, сегодня и в этом регионе наблюдается сопротивление указу Путина.
Северный Кавказ занимает одну из верхних строчек среди регионов страны с самым большим числом подтвержденных военных потерь в Украине. Ряд военнослужащих Росгвардии из Кабардино-Балкарии и Северной Осетии и ранее отказывались отправляться в Украину. Северный Кавказ прекрасно осознает ту цену, которую платит за эту войну.
Нынешняя волна протеста против мобилизации не просто отражает нежелание участвовать в войне Путина. Это сопротивление тому, что жители региона воспринимают как настоящую экзистенциальную угрозу. Многие здесь понимают, что местные мужчины используются на этой войне как пушечное мясо и значительная их часть домой уже не вернется. В этом регионе ежегодно отмечаются годовщины прошлых геноцидов, поэтому потенциал для продолжительного протеста в регионе весьма значителен. Власти каждой республики по-разному реагируют на общественное сопротивление мобилизации, но целом их реакцию не назовешь эффективной.
Дагестан
Сообщается, что глава республики Сергей Меликов поручил своим военкомам призвать 13 тысяч человек. Военкомы бросились выполнять приказ, поскольку Меликов пригрозил отправить их самих на фронт в случае провала мобилизационной кампании. Мужчин хватают прямо на улицах, вручают повестки о призыве на автовокзалах, обходят квартиры и даже включают сигнализацию автомобилей, чтобы выманить мужчин из дома. Военком Кизилюрта заявил, что в своем районе он потенциально может призвать 12 тысяч человек.
Заявленная цель и те методы, которые власти используют для ее достижения, создали в Дагестане атмосферу страха.
Первая крупная акция протеста произошла в небольшом кумыкском городе Бабаюрт, расположенном вдоль федеральной трассы, ведущей на север из Махачкалы. Это шоссе сыграло центральную роль в разворачивающихся событиях, так как жители перекрыли проезд по нему в знак протеста против мобилизации. На другом видео из Бабаюрта, мгновенно разошедшемся по сети, женщина гневно и открыто выражает свой протест против мобилизации сотруднику военкомата, а собравшиеся вокруг жители горячо ее поддерживают. Три дня спустя жители Эндирея, другого кумыкского села, на несколько часов перекрыли трассу Махачкала-Хасавюрт. Военкомы в Бабаюрте и Эндирее — этнические аварцы, что лишь подогревает местную напряженность.
Через несколько часов после того, как жители Эндирея перекрыли шоссе, противники мобилизации в Махачкале начали стягиваться в центр города, чтобы выразить свой протест. На стихийном митинге женщины скандировали «нет войне», между полицией и протестующими завязались драки, за которыми последовали жесткие аресты. Полиции удалось разогнать протест только после того, как на место прибыли войска Росгвардии.
Протест против мобилизации громко и чрезвычайно ожесточенно прозвучал и в Интернете. В социальных сетях начал циркулировать набор протестных плакатов, на которых Путин и Меликов названы «дьяволами», изображен герой дагестанского сопротивления Имам Шамиль, а мобилизация уподоблена деятельности «усмирителя Кавказа» генерала Алексея Ермолова, воевавшего против Имама Шамиля в Дагестане. Пользователи социальных сетей из Дагестана требуют, чтобы участие во вторжении было добровольным, и чтобы в первую очередь для отправки на фронт призывались дети чиновников и депутатов.
В ответ Меликов с удвоенной энергией продолжил продавливать мобилизацию в регионе, публично поддержав военкома из Бабаюрта, на которого обрушился гнев местных жителей. Глава республики назвал махачкалинский протест организованным «нечистью», действующей в том числе из-за рубежа. Пытаясь противостоять отсутствию про-мобилизационных настроений в регионе, администрация Меликова апеллирует к традиционной дагестанской маскулинности и исламской набожности. Заместителя муфтия Дагестана даже заставили публично пообещать, что любой, кто погибнет в Украине, станет «шахидом» (мучеником).
Чечня
В Чечне Рамзан Кадыров в своих заявлениях предвосхитил мобилизацию на неделю до ее официального объявления. Чувствуя неизбежность отправки на фронт своих сыновей, чеченские матери в соцсетях умоляли Кадырова не отправлять их детей умирать в Украину.
Эти настроения достигли кульминации 21 сентября, когда на центральной площади Грозного группа матерей провела стихийный митинг против мобилизации. Ответные меры последовали незамедлительно — к концу дня сыновья протестующих были призваны в армию. После акции протеста одна женщина исполнила гимн Ичкерии на рынке «Беркат» в Грозном. Позже кадыровцы нашли ее и вынудили родственников заявить, что она психически больна.
В день акции протеста грозненских матерей в Центарое, родном селе Кадырова, появились расклеенные листовки. В них содержался призыв к населению подготовиться и упоминались «Сыны Ичкерии», недавно созданная подпольная группа боевиков. Сообщения предупреждали Кадырова, что «все началось здесь, здесь все и закончится». Хотя сомнительно, что Кадырову удастся «все закончить», сам факт появления этих листовок в его родном селе, безусловно, является актом невероятной дерзости и смелости. Все эти акции протеста свидетельствуют о том, что некоторые чеченцы не хотят больше жить в тотальном страхе.
В ответ на общественное сопротивление мобилизации Кадыров постарался вывести эту тему из публичной сферы. Он объявил об отмене мобилизации, якобы потому, что республика выполнила 254% своей квоты. После этого заявления кадыровцы начали работать более тонко, не устраивая любимых Кадыровым показных патриотических митингов. Тихая мобилизация в основном опиралась на три тактики. Во-первых, службы безопасности Кадырова начали проверять автомобили из Чечни, пересекающие границу с Казахстаном в Астраханской области. Во-вторых, они похищают мужчин в отделениях Федеральной миграционной службы, когда те приходят получать загранпаспорт. Наконец, кадыровцы не гнушаются пользоваться авариями и похищать пострадавших в автодорожных происшествиях. Эти стратегии позволяют исполнителям приказа о мобилизации действовать менее открыто и заметно.
Кабардино-Балкария
В сельских районах Кабардино-Балкарии мобилизация с самого начала проходила гладко, чего никак нельзя сказать о городах: в Нальчике и Баксане ситуация быстро накалилась.
Горячей точкой в Кабардино-Балкарии стал Баксан, третий по величине город республики. 22 сентября пятьдесят местных мужчин отказались получать повестки. Общественное недовольство выплеснулось в акцию протеста на площади перед военкоматом и жесткую перепалку на собрании в административном здании: люди в зале предлагали отправить на бойню сыновей чиновников и требовали оставить своих детей в покое. Протест 25 сентября в Нальчике был организован Ибрагимом Ягановым, ветераном черкесского активизма. Яганов уже обращался к черкесам со словами «это не наша война».
В ответ на протесты республиканские власти запретили потенциальным призывникам покидать регион. Губернатор Казбек Коков посетил Баксанский район, где встретился с местными жителями. Прокремлевские Telegram-каналы заявляют, что Яганов реализует план США, зловещая цель которого не раскрывается — читателю самому остается догадываться, какие именно интересы Америка преследуют в связи с мобилизацией.
Ингушетия, Северная Осетия и Карачаево-Черкесия
Из остальных республик поступает слишком мало информации о реакции населения на мобилизацию. Почти ничего не слышно о возможных протестах в Ингушетии, так как организованная оппозиция в республике была в значительной степени задавлена еще в прошлом году. Единственное сообщение на эту тему, которым мы располагаем, поступило от одного из прокремлевских Telegram-каналов, который убеждает жителей не участвовать в протестах.
Информацию о Северной Осетии получить труднее из-за задержки местной мобилизации и из-за того, что через ее территорию проходит граница с Грузией. На настроения местного население не может не влиять наплыв чужаков, пытающихся спастись от мобилизации бегством через территорию республики. В сети появилось видео, изображающее рыдающую мать, следующую за колонной войск в своей машине. Для обеспечения призыва власти Северной Осетии, как и их коллеги в Дагестане, используют давление сверстников, отсылки к культу мужественности и порицают уклонистов за «трусость».
Большая часть информации о ходе мобилизации в Карачаево-Черкесии поступает из прокремлевских каналов. Однако местная оппозиция пытается усилить протестные настроения в республике при поддержке активистов чеченской и дагестанской оппозиции.
Утрата контроля?
Похоже, что власти теряют контроль над ситуацией. Вероятность продолжительных протестов высока и появляется все больше признаков того, что они перерастут в нечто большее.
Возможность протестов сохраняется в Дагестане и Кабардино-Балкарии. Дагестанские оппозиционные каналы угрожают перекрыть все федеральные трассы общего пользования. Это уже вторая акция протеста чеченских женщин за последний год, что свидетельствует об изменении внутренней динамики в республике. Циркуляция протестных нарративов об экзистенциальной угрозе, исходящей от мобилизации, и о том, что война, которую ведет в Украине Россия, никакого отношения не имеет к Кавказу, создает дополнительную двойную угрозу для властей. Первый нарратив представляет местные, региональные и федеральные власти как угрозу для народа и разжигает антиправительственные настроения. Второй нарратив концептуально отчуждает Кавказ от России. Уже сейчас некоторые фракции дагестанской оппозиции выступают с идеей «свободного Дагестана».
Если рассматривать эти протесты в национальном и региональном контекстах, то очевидно, что вероятность насилия в связи с происходящим неуклонно возрастает. «Роспартизаны», группа, стоящая за диверсионными актами по всей России, обратилась к дагестанцам с призывом начать кампанию партизанской войны и предоставила им список целей для возможных атак. Начало такого рода конфликта в Дагестане, по сути, стало бы первым залпом восстания, уничтожающим логистические, кадровые и командные центры. Один из популярных Telegram-каналов («Утро Дагестана») уже объявил о создании одной партизанской группы. Жесткая тактика спецслужб на Северном Кавказе в последние годы ускорила радикализацию молодежи, поэтому вполне возможно, что на призыв откликнется значительное число молодых людей.
Начало кампании децентрализованного насилия не означает, что она останется слабо организованной. В настоящее время предпринимаются попытки возродить подпольное повстанческое движение — сначала в Чечне, Дагестане и Ингушетии, а затем и во всем регионе. Логично предположить, что небольшие партизанские группы будут выбраны потенциальными повстанцами для превращения в боевые джамааты, на основании разделяемых ими целей. Очень вероятно, что к ним может присоединиться радикально настроенная молодежь.
При этом уже появились первые угрожающие признаки возможного насилия. 24 сентября в Чечне и Дагестане зафиксированы два сообщения о заложенных бомбах с угрозами взрывов. Похоже, обе угрозы исходят из одного и того же источника, и в каждой из них упоминается теракт в Буденновске и Урус-Мартановский джамаат Рамзана Ахмадова, который во время Второй чеченской войны входил в Исламскую бригаду. Хотя неизвестно, кто стоит за этими сообщениями, но они, похоже, предсказывают то, как будет развиваться сопротивление произволу государства на Северном Кавказе, если война продолжит оказывать давление на регион.
