Владимир Путин назначил заместителями министра обороны свою двоюродную племянницу, главу фонда «Защитники Отечества» Анну Цивилеву, теперь уже бывшего первого замминистра финансов Леонида Горнина и сына бывшего премьера Михаила Фрадкова Павла. Им предстоит работать с главой ведомства, бывшим первым вице-премьером по экономике Андреем Белоусовым. Еще одним замом Белоусова стал бывший аудитор Счетной палаты и экс-руководитель ее аппарата Олег Савельев. Все эти люди никогда не работали вместе, не знакомы или очень плохо знакомы друг с другом и своим руководителем. Их нельзя назвать «командой», которую объединяют общие цели, ценности, или хотя бы принадлежность к одному клану. Путин попытался собрать верхушку Минобороны в соответствии со своими представлениями об эффективности и подконтрольности. В итоге новому министру придется собирать из набора персонажей с разным опытом работы и из разных групп влияния хоть какое-то подобие единого коллектива. Как минимум, формирования этой «команды» займет время, как максимум — ее начнут раздирать конфликты между статусными персонами с разным управленческим опытом, взглядом на экономику и принадлежностью к разным элитным группам.
Теоретик-одиночка
После назначения Андрея Белоусова министром обороны многие наблюдатели ожидали, что путинский экономист превратит ведомство в суперэффективную машину и поставит российскую экономику на военные рельсы и даже прозвали Белоусова «новым оружием Путина». Логика была простой — лояльные главе России технократы успешно борются с санкциями и не дают разрушиться экономике. У этих прогнозов есть несколько уязвимых точки. Во-первых, Белоусов всегда был государственником-теоретиком, а не хозяйственником-практиком. Во-вторых, у министра обороны нет полномочий по определению финансово-экономических практик правительства, руководство финансово-экономического блока ему никак не подчиняется и замкнуто на премьера и президента. В своей прежней должности экономического вице-премьера Белоусов имел куда больше возможностей по «военному» редизайну структуры экономики. Наконец, вокруг нового министра не сформировалось команды специалистов, которая могла бы взять на себя рычаги управления сложным министерством. Это случилось потому, что Белоусов очень недолгое время руководил иерархизированной структурой, что позволило бы сформировать команду — он был министром экономического развития всего год. После этого он работал помощником, а де-факто — советником-консультантом Владимира Путина. У чиновников, работающих в этой должности, крайне ограниченный круг подчиненных, как правило, это несколько секретарей-делопроизводителей. Переход на вице-премьерский пост практически не изменил ситуацию — секретариаты замов главы правительства тоже невелики.
Если рассматривать задачи Белоусова более реалистично, то можно сказать, что министр обороны в силу своего прежнего опыта и статуса доверенного лица Путина, должен навести порядок в бюджете и хозяйстве Минобороны и избавиться от коррупционных схем, насажденных управляющим в прошлом ведомством кланом. Разумеется, в силу специфики и неповоротливости «военного» министерства это требует времени — «гражданский» Белоусов должен глубже вникнуть в детали работы механизма оборонной хозяйственной машины и сформировать команду, которой у него пока нет. В случае выполнения этих условий новый министр вполне мог бы наладить более-менее эффективную работы Минобороны. Но есть одно большое «но». Судя по последним кадровым решениям внутри министерства, у Андрея Белоусова нет мандата на формирования команды.
Сборная вместо команды
Предшественники Белоусова — Сергей Шойгу и Анатолий Сердюков — имели право на формирование такой команды (первый взял на работу давних знакомых из МЧС, второй — из налоговой службы). Об эффективности их работы можно спорить, но такой мандат позволял им формулировать единые цели для своих подчиненных и ориентировать их на себя. Из новых замов непосредственный опыт работы с министром имеет только Савельев — он занимал пост заместителя министра экономики в 2008—2014 гг. и пересекался с Андреем Белоусовым в его краткий, длиною всего в год, период руководства Минэком. Остальные чиновники не работали вместе с Белоусовым, а министерство финансов, откуда происходит Леонид Горнин, и вовсе традиционно конфликтовало с ним. Новые замы не знакомы друг с другом и происходят из разных групп влияния. Горнина можно назвать представителем группы «финансистов» во главе с министром финансов Антоном Силуановым. Анна Цивилева — двоюродная племянница Путина, которая долгое время была председателем совета директоров угольной компании «Колмар», одного из главных активов Геннадия Тимченко, бизнесмена из круга президента. Павел Фрадков — сын бывшего премьера и бывшего главы Службы Внешней Разведки Михаила Фрадкова и брат главы «Промсвязьбанка» Петра Фрадкова. Все это разные группы, с разными подходами к управлению, разной сферой интересов.
Фундаментом для новой «команды» мог бы стать опыт работы в оборонной сфере у ее членов. Но связью с ней может похвастаться лишь Леонид Горнин, который курировал в Минфине расходы на оборонку. Анна Цивилева руководила и продолжит руководить президентским фондом «Защитники Отечества», который помогает бывшим фронтовикам решать бытовые проблемы и оказывает им психологическую помощь. Цивилевой в министерстве придется курировать медицину с весьма специфическим уклоном, специфическое же образование, а также молодежное движение «Юнармия».
Министру обороны придется заниматься, по армейской терминологии, слаживанием своих замов буквально в боевых условиях. И это слаживание точно не будет быстрым. Усложнить процесс может ориентация заместителей Андрея Белоусова лично на Путина или на глав влиятельных групп, из которых они происходят. У Цивилевой, Фрадкова и Горнина есть возможности прямого выхода на президента, и нельзя исключать, что они воспользуются ей, чтобы пролоббировать свои идеи. У подчиненных Сердюкова и Шойгу такой возможности не было, поэтому они защищали свои инициативы перед непосредственным шефом. Сам министр был окончательной инстанцией и центром принятия решений. Сейчас руководство хозяйственно-финансовой частью Минобороны можно считать коллективным, замы министра — не его менеджеры-ноунеймы, а сами по себе статусные в вертикали персоны, принадлежащие к разным школам экономической мысли и разным кланам. Эта «коллективность» точно не увеличит скорость принятия решений и их эффективность, чего требуют военные условия. Если подбирать еще одну аналогию, Белоусов стал тренером «сборной», а не подобранной им единой команды, причем игроков этой сборной собирал ее главный спонсор, который руководствовался личными симпатиями и родственными узами. Анна Цивилева уже ведет самостоятельную пиар-политику и выступает с интервью в ведущих СМИ (раньше замы министров обороны в таком поведении замечены не были).
Путин занимается армейским микроменеджментом в кадровой политике Минобороны, примерно так же он вмешивается в управление частями на фронте, явно считая себя главным в ВС человеком. При этом наказание за провалы и неудачи несут непосредственные кураторы — например, тот же Сергей Шойгу или часто меняющиеся командиры подразделений на фронте. Если разношерстная сборная Белоусова будет неэффективно играть, то наказан за неудовлетворительные показатели будет в первую очередь министр. Коллективное руководство в российской системе власти не предусматривает коллективной ответственности.
