Глава Чечни Рамзан Кадыров публично выступил против слияния компаний Wildberries (одного из крупнейших российских маркетплейсов) и крупного рекламного оператора Russ. Кадыров записал ролик с мужем основательницы Wildberries Татьяны Бакальчук Владиславом, назвал его «другом», а тот пожаловался, что жена «ушла из дома, связалась с непонятной компанией, которая под видом объединения отжимает бизнес». Кадыров в ответ назвал собственников компании Russ братьев Мирзоянов и неких «известных кавказцев» «чертями», заявил, что они должны «вернуть активы» и его «ребята решат вопрос». Под «известными кавказцами» глава Чечни, скорее всего, подразумевал сенатора Сулеймана Керимова — российские СМИ писали, что именно он стоит за Russ. Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков сказал, что в Кремле «в курсе сделке» по объединению компаний, но не вмешиваются в нее.
Вмешательство Кадырова в корпоративные вопросы, связанные с лояльным государству бизнесом, — серьезное политическое событие. Во-первых, глава Чечни за несколько минут разрушил миф о том, что путинская эпоха избавила Россию от беспредела лихих 1990-х. Одним из главных элементов этого беспредела были организованные преступные группировки, часто этнические, которые занимались рейдерством и разборками. Часто эти группировки неформально прикрывали влиятельные чиновники и силовики. Однако даже в 1990-е годы эти чиновники и силовики не выходили на публику и не обещали прислать «ребят решать вопросы» к своим конкурентам или конкурентам заказчика разборки. Выступление Кадырова показывает гражданам — лихие времена не ушли, просто умело спрятались, но теперь снова показывают зубы. Ощущение безопасности и путинской стабильности рушится. Этот эффект усиливается еще известностью и популярностью Wildberries: в отличие от того же Яндекса с его доставками и такси, с этим маркетплейсом практически гарантированно сталкивались жители не только крупных городов, но и глубокой провинции. Выход Кадырова на публику в амплуа «решалы» обостряет и этнический вопрос. Часть российского общества критически и агрессивно настроена против трудовых мигрантов и жителей российских кавказских республик, которых тоже нередко относят к мигрантам. Заявления главы Чечни лишний раз подтверждают стереотипы об «опасных кавказцах», с которыми Кремль борется достаточно беззубыми заявлениями о «дружбе и единстве» народов Российской Федерации.
Кадыров пытается разрушить устои внутреннего устройства вертикали власти. Уже давно государство старается контролировать любой крупный бизнес на территории страны. Как только компания вырастает до определенного размера, она тут же попадает в поле зрения власти. Речь не идет о полной национализации — на значимые посты в руководстве такой фирмы могут прийти бывшие чиновники или силовики, либо долю собственности в ней получает близкие к государству человек или компания (что, собственно, и произошло с Wildberries). Основатель фирмы теряет часть самостоятельности и активов, зато получает от Кремля гарантию или, если говорить языком 1990-х, крышу. И эта крыша действительно давала реальные гарантии безопасности от посягательств силовиков и тем более криминала. Гарантом таких сделок выступал, как правило, лично Путин. Теперь оказывается, что находятся желающие оспорить условия таких соглашений, а значит, кремлевская крыша уже прохудилась и не работает.
Эту ситуацию усугубляет и то, что Кадыров действует только в личных интересах, пробуя участников сделки со стороны Татьяны Бакальчук и Кремля «на слабо». Глава Чечни явно считает, что мало чем рискует, а выигрыш при этом может быть огромным. Это значит, что время монолитности вертикали тоже проходит, а личные интересы отдельных игроков в борьбе за активы начинают играть решающую роль.
Слово пастыря
Близкий к Владимиру Путину священнослужитель — митрополит Крымский Тихон Шевкунов — выступил в поддержку арестованного бывшего замминистра обороны Тимура Иванова. Тихон рассказал, что молится за Иванова и пожелал ему скорейшего окончания «злоключений». Это выступление митрополита в чем-то похоже на заявления Рамзана Кадырова. Система, кажется, определилась с тем, что Тимур Иванов должен быть наказан и виноват в растратах Минобороны. Однако митрополит Тихон озвучивает альтернативную точку зрения. Он не боится выступить в поддержку своего знакомого и вполне вероятно, что это слово пастыря может иметь эффект. Священнослужитель имеет прямой доступ к Путину, он хорошо знаком с влиятельными силовиками (в основном, с представителями ФСБ), главами госкорпораций и другими представителями российской элиты. Заступничество митрополита действительно может помочь. Тимур Иванов (а если брать шире — клан Сергея Шойгу в целом) пользуется этой возможностью. Тихон выступает в роли человека, который может «решить вопрос» или хотя бы попытаться решить его, пойти вразрез с генеральной линией партии. Заявления такого влиятельного персонажа заставляют сомневаться, а есть ли она, та самая генеральная линия, или этих линий внутри системы становится уже несколько.
Накачка Госсовета
Путин провел частичную ротацию Госсовета и также частично изменил его внутреннюю структуру, создав несколько новых комиссий. В Госсовете состоят российские губернаторы, они же возглавляют его комиссии. Самые заметные главы регионов, например, мэр Москвы Сергей Собянин и глава Московской области Андрей Воробьев, сохранили посты. Вскоре после этого новый секретарь Совета и помощник Путина Алексей Дюмин провел заседание с новыми главами комиссий. При этом медийная группа поддержки Дюмина попыталась превратить эти изменения и само совещание в серьезное политическое событие. В телеграм-каналах, через которые российские элитные группы подают сигналы друг другу и политизированной части общества, начали появляться посты об усилении роли Госсовета в формировании нацпроектов и росте роли губернаторов и их «покровителя» Алексея Дюмина. На деле никаких новых полномочий Госсовет пока не получил — комиссии в его составе работали и раньше, а возглавлялиих зачастую те же персоны.
Дюмину и группам, которые ставят на него, при этом выгодно постоянно показывать якобы растущее влияние Госсовета. Не исключено, что он действительно будет наделен новыми полномочиями, но пока этого не произошло. Однако в условиях появления новых «решал», параллельных структур влияния и множественных линий партии такая накачка мифической роли Госсовета может сработать. Если «решать вопросы» может Кадыров и митрополит Тихон, то почему их не сможет решить президентский помощник и секретарь Госсовета? В этом смысле пиар-кампания Совета и его секретаря выглядит вполне грамотной: чем раньше персонаж попадет в список «неформальных решал», тем больше возможностей в нем закрепиться. Дюмин приходит на еще не сформировавшийся рынок и легко может стать одним из основных его игроков, которые и будут устанавливать новые правила. Насколько долго будет работать этот рынок — вопрос открытый. Его участники пользуются влиянием именно благодаря статусу вертикали, одновременно разрушая ее.
