Часто приходится слышать, что Россия — страна-оппортунист во внешней политике, особенно на так называемом «Глобальном Юге». Так, например, Москва ухватилась за возможность получить новых партнеров в Буркина-Фасо, Мали и Нигере, поддержав правящие хунты в каждой из этих стран. Аналогичным образом Россия представляет себя в качестве безусловного партнера для лидеров, оказавшихся в сложной ситуации, как это было, например, в Судане в 2017 году или в Саудовской Аравии в 2018 году. Более того, Россия все чаще сотрудничает с режимами, которые, не будь у них такого союзника, оказались бы в полной международной изоляции, — например, с Северной Кореей, оказывающей РФ военную союзническую помощь, а также с Эритреей и Экваториальной Гвинеей.
Однако фокус на оппортунизме может отвлечь наше внимание от долгосрочных партнерских отношений Москвы. Главным рычагом является пятнадцатилетняя организация БРИКС, которая в 2024 году расширила список своих членов, приняв Египет, Эфиопию и Иран. Некоторые двусторонние отношения времен Холодной войны пережили распад СССР, например, отношения Советского Союза перетекли в отношения постсоветской России с Алжиром, Анголой и Вьетнамом. В других случаях после 1991 года у России завязались и развивались прочные партнерские отношения со странами, которые не были близкими партнерами СССР, например, с Мексикой, Пакистаном и Венесуэлой. Наконец, некоторые партнерства времен Холодной войны были возобновлены после некоторого затишья в отношениях в 1990-е гг., например, с правительствами Кубы, Ирака и Никарагуа.
Россия сохраняет свое глобальное присутствие и в 2020-е гг., несмотря на негативные последствия продолжающейся полномасштабной агрессивной войны против Украины. Для поддержания своего глобального влияния Кремль активно использует три инструмента: бизнес-связи, тайные операции и дезинформацию. Выстраиваемые Москвой международные связи помогают поддерживать претензии России на статус великой державы и транслировать информацию о войне России против Украины на весь мир.
Российские компании: средства влияния и кооптации элит
В глазах европейских политиков российская экономика уже много лет подряд представляет собой парадокс. Она одновременно меньше канадской по размеру, зависит от экспорта ресурсов и находится под жесткими санкциями, но при этом относительно устойчива и включает в себя крупные компании глобального масштаба. Все эти компании входят в стратегически важные отрасли, особенно в оборонную и энергетическую.
Начиная с 2000-х гг. российский государственный мегаконгломерат «Ростех» участвует в программах военной модернизации Алжира, Венесуэлы, Вьетнама, а также армий других стран, которым Россия поставляет вооружение. Энергетические компании, такие как «Газпром», «Лукойл», «Роснефть» и «Татнефть», реализуют в общей сложности 11 проектов в Северной Африке и еще десятки других по всему миру. «Росатом», государственная компания, работающая в области атомной энергетики, строит атомные объекты различных типов (на ее счету 73 проекта в 29 странах), готовит специалистов (по российским системам) и поставляет ядерное топливо на зарубежные станции.
Экономические проблемы и санкции привели к сокращению или сворачиванию этих глобальных проектов. Число российских инвестиционных проектов за рубежом сократилось с более чем 50 в 2020 году до 18 в 2022—2024 гг. В 2023 году Москва экспортировала оружие только в 12 стран. Это резкое снижение по сравнению с уровнем 2019 года, когда российские военные поставки шли в 31 страну.
Несмотря на это снижение, глобальный охват российских компаний имеет большое значение. Кремль часто использует международную деятельность государственных и связанных с государством российских компаний для «захвата» или «кооптирования элит». Москва использует рычаг относительно небольших инвестиций для получения непропорционально большого влияния на правительства некоторых стран, в частности, закрывая глаза на то, что эти средства используются местными политиками для поддержания своих патронажных сетей.
При этом кооптированные действующие политики попадают в зависимость от российских средств и поддержки, что делает их податливыми к давлению со стороны Кремля и менее отзывчивыми к ожиданиям и требованиям своих местных избирателей. Россия может использовать эти рычаги влияния для достижения собственных внешнеполитических целей (например, чтобы получать голоса на региональных форумах или в Генеральной ассамблее ООН) и заключения выгодных сделок для подконтрольных государству компаний. Кроме того, поддержка авторитарных действующих политиков продвигает стратегию Кремля, неизменно предпочитающего недемократические правительства и противостоящего продемократическим движениям.
Китайское правительство тоже активно участвует в попытках кооптации элит по всему миру. Методичка Пекина схожа с российской: он использует инвестиции и поддержку режима для продвижения внешнеполитической повестки и ради схожей с российской любви к автократиям. Дезинформационные кампании и военное сотрудничество также играют свою роль, хотя глобальное медиа-присутствие Пекина значительно превосходит российское.
Ярким и печально известным примером российского партнерства является Южная Африка при тогдашнем президенте Джейкобе Зуме (2009−2018 гг.). В 2014 году Зума подписал окутанное недомолвками и непрозрачное для внешних наблюдателей соглашение с «Росатомом» о строительстве нескольких крупных атомных станций в стране на умопомрачительную сумму в $ 76 млрд, которое должно было финансироваться за счет долга, взятого Преторией. Заключая эту сделку, Зума руководствовался в том числе и стремлением к личному обогащению (другой причиной была его ни на чем не основанная убежденность в том, что американская разведка хочет его отравить). Благодаря южноафриканской системе сдержек и противовесов и активному гражданскому обществу сделка была отменена.
Российские тайные операции: ЧВК «Вагнер» и сбор разведданных
Помимо возможностей для бизнеса, базовая сделка России с местными властями заключается в предоставлении разведывательной и военной поддержки под прикрытием борьбы с терроризмом или наркотрафиком. В обмен на это местные власти обязуются проводить пророссийскую внешнюю политику. Сделки по добыче полезных ископаемых, противостояние Западу и отстаивание интересов России на региональных форумах — вот те конкретные выгоды, которые Кремль получает от подобных партнерств.
Элемент секретности имеет решающее значение, поскольку российские вооруженные формирования всегда действовали при поддержке мощной военной разведки России: Главного управления Генерального штаба (более известного как ГРУ). По сей день печально известная ЧВК «Вагнер» и ее преемники действуют с базы ГРУ в Молькино (Краснодарский край). Полномасштабное вторжение в Украину поставило под сомнение способность Кремля и дальше финансировать и укомплектовывать российские операции за рубежом, однако на сегодняшний день семь стран подтвердили факт развертывания российских подразделений на их территории, а еще в нескольких странах проводятся коммерческие и политические операции, связанные с ЧВК «Вагнер».
Помимо этих развертываний, Россия обладает глобальной сетью сбора разведданных и проведения тайных операций. Часть этой сети поддерживается за счет двусторонних сделок по обмену разведданными с иностранными правительствами. Например, в Латинской Америке группа Вагнера активно действовала в Венесуэле в 2019 году, но российские военные так никогда полностью и не ушли из страны, хотя в основном концентрировались на тайной разведывательной работе. Аналогичным образом Куба и Никарагуа принимают у себя российских офицеров, деятельность которых направлена на сбор разведданных о Карибском регионе в целом и о США.
Помимо сбора разведданных, связи, завязанные посредством секретных операций, помогали России обходить санкции. Например, тайные торговые каналы облегчали продающим в Индию нефть российским компаниям перекачку прибыли обратно в Россию, а также использование этих средств для закупки товаров, подпадающих под экспортный контроль.
Другие тайные операции менее известны, но не менее коварны. Несколько российских организаций по наблюдению за выборами оказались прикрытием для сбора разведданных и вмешательства в эти самые выборы. В их сферу деятельности входила фальсификация результатов экзит-полов, подтверждение нелегитимных результатов выборов и обычная дезинформация. По данным нью-йоркского Africa Center, почти половина стран Африки пострадала от вмешательства России в выборы, что фактически подрывает местную демократию. Похожим образом Россия действует в Латинской Америке и на Ближнем Востоке.
Российская дезинформация: конфликтология и стратегические нарративы
Российские кампании по дезинформации — один из видов тайных операций, но они заслуживают отдельного разговора. Используя малозатратные и не влекущие серьезные риски меры, российские государственные СМИ, «фабрики троллей» и местные подрядчики могут оказывать стратегическое воздействие на местных политиков и чиновников, принимающих решения и формирующих общественное мнение. Российские посольства и культурные центры за рубежом также работают в качестве ретрансляторов дезинформации.
Как выяснилось, Россия стояла у истоков 40% всех задокументированных в Африке дезинформационных кампаний последних лет. Самая большая зарубежная аудитория российской государственной телекомпании RT находится в Латинской Америке. Большинство молодых людей на Ближнем Востоке согласны с российскими нарративами о том, что во вторжении в Украину в 2022 году виноваты США, а не Россия. Российские стратегические нарративы находят поддержку среди государственных СМИ и местной аудитории и в Юго-Восточной Азии.
Существует два аспекта российской дезинформации за рубежом: создание конфликтов и стратегические нарративы.
Согласно внутренним документам, обнародованным Министерством юстиции США (Dеpartment of Justice), определенные российские акторы, занимающиеся дезинформацией, считают свою работу «конфликтологией», или исследованием по созданию конфликтов. Действительно, главная цель российской дезинформации — использовать существующие расколы и поляризующие проблемы, чтобы подорвать доверие к местным и международным институтам (особенно в демократических государствах) и поддержать местных партнеров, которые продвигают цели Кремля.
Например, в ЦАР мишенью российских кампаний дезинформации была местная миротворческая миссия ООН MINUSCA: российская пропаганда распространяла заявления о нарушениях прав человека, которые якобы совершали в стране миротворцы ООН. В рамках этих кампаний местные силы, кооптированные российской стороной, организовывали демонстрации протеста и размещали статьи с соответствующим содержанием в местных газетах. Аналогичные кампании были направлены и против других миссий ООН, таких как Миссия ООН по стабилизации в Демократической Республике Конго (МООНСДРК) и Многопрофильная комплексная миссия ООН по стабилизации в Мали (МИНУСМА). Цель этих кампаний — легитимизировать присутствие российских военных в Африке.
В российских дезинформационных кампаниях можно проследить некоторые общие темы. Эти темы складываются в стратегические нарративы, продвигающие российскую внешнюю политику: «Россия — праведная и основная победительница во Второй мировой войне», «Россия постоянно становится жертвой международного заговора», «США — агрессор», а «Запад загнивает». (Китайские нарративы также основаны на понимании истории в версии Коммунистической партии КНР и попытках извратить, размыть и недосказать правду о ней, но куда большее значение уделяют предполагаемым достижениям китайской модернизации).
Эти темы адаптируются и меняются в зависимости от локального контекста и миссии, однако во всех случаях остаются неизменными. При взаимодействии с африканскими партнерами Кремль все чаще опирается на нарратив «анти (нео)колониализма», который изображает Европу и США колониальными по своей сути в их восприятии африканских государств. В Латинской Америке российские нарративы подпитываются местным антиамериканизмом, представляя Вашингтон алчным собственником, стремящимся эксплуатировать природные богатства региона. По всему миру российские дезинформационные кампании также пытаются оправдать полномасштабную военную агрессию России, утверждая, что война ставит своей целью «денацификацию» Украины.
Как этому противодействовать?
Злонамеренные, коррумпирующие действия, тайные операции и дезинформация — все это составные части российской стратегии глобального влияния и кооптации элит, и все они играют важную роль в великодержавных устремлениях России. Хотя эта статья посвящена странам «Глобального Юга», в реальности все эти инструменты Россия применяет и на «Глобальном Севере». В странах НАТО не было развернуто ни одной части ЧВК «Вагнер», но министр иностранных дел Чехии заявил, что из 500 подозрительных инцидентов (саботаж, шпионаж, операции влияния), зафиксированных в странах Европейского союза, примерно за 100 из них, скорее всего, стоит Россия. Российские усилия по кооптации местных элит также в ряде случаев увенчались успехом, как и кремлевские кампании дезинформации.
Чтобы противостоять глобальной кампании Кремля, Европа должна начать с обеспечения собственной безопасности у себя дома, давая отпор теневой войне, которую ведет Россия. На глобальном уровне Европа должна сотрудничать с теми, кто противостоит российским усилиям по кооптации элит, особенно с членами гражданского общества и журналистами. Например, деятельность таких организаций, как Code for Africa и Cazadores de fake news, включает разоблачение российских кампаний по дезинформации в Африке и Латинской Америке соответственно. Разоблачение безнравственной и подрывной деятельности Кремля может нанести серьезный удар по дезинформационным нарративам России о «неоколониализме».
Помимо борьбы со злонамеренным и тлетворным российским влиянием, Европе необходимо продолжать представлять себя в качестве жизнеспособного партнера в области торговли и инвестиций. Такие проекты, как инициатива ЕС под названием «Глобальные ворота» (Global Gateway), могут сыграть ключевую роль в конкуренции с российскими компаниями на международном уровне. Важно сопровождать эти усилия рассказом о равноправном партнерстве и прагматичном взаимодействии, что должно привлечь внимание тех правительств, которые в своей внешней политике придерживаются активной политики неприсоединения.
