До января 2025 года представление Москвы о ее противниках оставалось предельно простым: на первом месте неизменно находились Соединенные Штаты, Евросоюз выступал на вторых ролях, «выполняя указания Вашингтона», а Украина вообще не признавалась самостоятельным актором.
От второго президентского срока Дональда Трампа в Кремле ждали — и по-прежнему ждут — решительных шагов, способных снизить градус хотя бы части накопившихся противоречий как в европейской, так и в глобальной повестке безопасности. Белый дом при Трампе неоднократно менял позицию в отношении российско-украинской войны, однако в официальной риторике и в государственных СМИ Кремль старательно избегал прямой критики американского лидера. Все неудачи объяснялись либо «наследием Байдена», либо действиями безликих «глобалистских элит», якобы препятствующих прогрессу.
После саммита Путина и Трампа на Аляске Москва радикально изменила стратегию: главным виновником срыва прогресса по «мирной сделке» теперь открыто объявлялся именно Европейский Союз. Новую линию четко обозначил Владимир Путин в октябрьском выступлении на Валдайском форуме, а Сергей Лавров эту идею быстро подхватил и развил.
В официальной российской картине мира Евросоюз одновременно и «слаб», и «опасен» — два этих тезиса не противоречат, а дополняют друг друга. Слабость ЕС подается как объективная данность, которая обрекает его на постепенную утрату глобального влияния и внутреннюю фрагментацию. Опасность же заключается в том, что именно эта слабость, помноженная на антироссийскую консолидацию и страх перед ростом российского влияния, якобы заставляет Брюссель действовать максимально жестко и «иррационально», пока у него еще есть ресурсы.
Настоящий текст разбирает ключевые аргументы, которыми Кремль и близкие к нему эксперты обосновывают эту двойственную оценку.
Евросоюз «слаб»
Годами российские официальные лица, пропагандисты и лояльные эксперты настойчиво повторяют как внутри страны, так и за ее пределами тезис о «деградации» и «потере значимости» Евросоюза. Значительная часть этих утверждений — чистая пропаганда ради пропаганды. Тем не менее в потоке заявлений можно выделить пять повторяющихся аргументов, которые в совокупности формируют российское отношение к ЕС.
1.Проблемные институты
Одной из главных слабостей ЕС российские эксперты считают жесткую институциональную структуру, которая не позволяет быстро принимать решения и адаптироваться к хаотичному миру. В результате Евросоюз почти всегда оказывается парализован внутренними противоречиями. Достаточно одной Венгрии, чтобы сорвать сложный процесс согласования позиций всех остальных стран. Иными словами, если бы ЕС был более централизованным, он представлял бы для России гораздо большую угрозу. С приходом к власти правых партий способность стран ЕС договариваться друг с другом, как полагают в Москве, будет только снижаться.
2. Отсутствие общего видения будущего
Из-за прихода к власти в некоторых странах ЕС национально-ориентированных сил, для которых общеевропейская повестка вторична, Евросоюз оказался неспособен выработать единое видение своего будущего, особенно во внешней политике и в вопросе роли наднациональных институтов. В Москве это трактуют как фундаментальную неспособность ЕС сформулировать стратегию, адекватную современным вызовам.
В российском представлении самыми перспективными оказываются государства с четким видением своего будущего и понятными критериями успеха. На первое место ставятся страны Глобального Юга, на второе — Китай, Россия и США, а последнее уверенно отводится Евросоюзу, который воспринимается как все еще влиятельный, но неуклонно теряющий влияние центр силы.
3. Осыпающийся фундамент
Особое внимание российские эксперты и официальные лица уделяют проблеме миграции, которая, по их мнению, подрывает внутреннюю стабильность ЕС. Эта риторика почти полностью совпадает с аналогичными высказываниями европейских ультраправых и администрации Трампа. Подчеркивается также проблема старения европейского населения и нарастающие трудности с сохранением социальных гарантий: в долгосрочной перспективе страны ЕС неизбежно окажутся неспособны поддерживать нынешний уровень выплат. Наконец, указывается, что потеря дешевого российского газа сломала основные драйверы экономического роста, обрекая Союз на дальнейшее замедление и без того вялых темпов роста.
4. Кризис управленческих практик
Много говорится о «кризисе европейских элит» — как во внутренней, так и во внешней политике. За исключением национально-ориентированных лидеров, европейские политики, по российской оценке, не справляются с существующими вызовами. В качестве примера крупного провала называют почти полную потерю Францией влияния в Африке, которое успешно замещают США, Россия и Китай.
5. США как главная проблема ЕС
Главной бедой Евросоюза российские официальные лица и эксперты считают полное подчинение интересов его членов внешнеполитическому курсу Вашингтона. Этот тезис особенно активно звучал с 2022 года и вплоть до возвращения Трампа в Белый дом. В конце 2024 года эксперты Валдайского клуба писали: «События 2022−2024 годов сопровождались укреплением трансатлантических связей и снижением субъектности Европы в международных делах, ее неукоснительным следованием в американском фарватере».
Жесткая, проактивная политика ЕС в первые годы войны России против Украины изображалась исключительно как выполнение указаний США — с прозрачным намеком, что без Байдена отношения с Россией могли бы развиваться иначе. Даже после прихода Трампа прокремлевские эксперты продолжали указывать на подчиненную роль ЕС: «После недолгих колебаний европейские союзники США отбросили иллюзии демократического равенства и начали осваивать любимый Дональдом Трампом способ коммуникации, оказывая ему королевские почести и упражняясь в лести». Эта линия доминировала вплоть до августа 2025 года, когда Евросоюз неожиданно превратился для Москвы в главное препятствие на пути достижения целей в Украине.
Безусловно, по всем пяти пунктам в российской риторике присутствуют преувеличения и сознательные манипуляции. Однако именно эти нарративы определяют российское восприятие будущего Евросоюза и в итоге формируют устойчивое представление о его системной слабости.
Евросоюз «опасен»
Несмотря на всю риторику о «закате» и «слабости» Евросоюза, российские официальные лица и лояльные эксперты все же выделяют несколько факторов, которые создают для Москвы долгосрочные риски.
1.Антироссийская консолидация
По мнению российских экспертов, европейский политический класс, при всей своей «неспособности решать проблемы», сумел консолидироваться вокруг восприятия России как главной долгосрочной угрозы безопасности. Поскольку модернизация европейских армий займет четыре-пять лет, ЕС, как полагают в Москве, будет делать все возможное, чтобы затянуть войну в Украине и сорвать любой мирный процесс — именно для того, чтобы выиграть время на создание инфраструктуры сдерживания российской агрессии. Европейским элитам якобы выгодно поддерживать любые антироссийские действия, поскольку это помогает сохранять внутреннюю консолидацию за счет образа внешнего врага.
2. Долгосрочная враждебность
Для российских элит очевидно, что любой исход войны в Украине приведет к кардинальной переконфигурации сил в Европе. При этом базовым сценарием считается победа России, которая резко усилит ее позиции в Восточной Европе. Тем не менее в Москве никто не питает иллюзий: ЕС с новыми реалиями не смирится, враждебность между Россией и Евросоюзом станет перманентной, а антироссийская консолидация и гонка оборонных расходов в Европе только усилятся.
3. Неопределенность фактора США
Ключевой переменной, по мнению близких к Кремлю экспертов, остается степень вовлеченности США. Если Дональд Трамп выполнит свои предвыборные обещания и существенно сократит военное присутствие в Европе, ослабив «американский зонтик безопасности», государствам ЕС придется вести себя гораздо осторожнее. Однако при сохранении статус-кво даже крупнейшие европейские страны, как считают в Москве, «будут вести себя подобно бывшим республикам советской Прибалтики» — то есть проводить жесткую, принципиальную и последовательную антироссийскую политику.
Смена элит и признание новых реалий
В России обсуждают и другую, более благоприятную для Москвы динамику развития событий в Европе.
Во-первых, постепенно происходит смена элит. Владимир Путин в недавнем выступлении на Валдайском форуме вновь подчеркнул позитивную динамику роста влияния «здоровых» политических сил в Европе. Москва готова — в той мере, в какой это возможно — поддерживать приход к власти национально-ориентированных политиков, выступающих против дальнейшего роста военных расходов, помощи Киеву и санкций, а также за возвращение российского газа.
В 2025 году уверенность в неизбежной замене «глобалистских элит» на новые лица достигла пика. Возможное сокращение американского военного присутствия при Трампе валдайский эксперты рассматривают как катализатор этого процесса: «Если единственная объективная внешнеполитическая функция Европы — пространство для размещения американских сил и средств на случай конфликта с Россией — будет сокращаться, востребованными окажутся новые политики, с новым мировоззрением и профессиональными качествами».
Во-вторых, близкие к Кремлю эксперты уверены: как только исход войны в Украине станет очевидным, Евросоюз при первой возможности захочет вернуть хотя бы часть довоенного экономического сотрудничества. Полного разрыва торговых связей не произошло даже за четыре года боевых действий, поэтому прагматические интересы — прежде всего дешевые энергоносители и возвращение на российский рынок — быстро перевесят идеологическую риторику, считают валдайцы.
В-третьих, в Москве считают пересмотр мирового порядка неизбежным. Главные архитекторы и бенефициары правил последних тридцати лет — США и ЕС — будут вынуждены признать новые реалии. Вашингтон при Трампе уже активно отходит от прежних норм, а значит, российские приобретения в Украине со временем получат международное признание, а санкции будут сняты.
Пока война продолжается и ЕС остается главным союзником Киева, Москва будет поддерживать любые процессы и силы, способные усилить внутренние противоречия в Евросоюзе. Но как только ситуация на украинском фронте кардинально изменится, Кремль немедленно предложит восстановить значительную часть довоенной кооперации — на условиях признания Брюсселем новых геополитических реалий в Восточной Европе и российского доминирования в регионе.
Сценарии, в которых Россия терпит поражение в войне, в официальном дискурсе и среди близких к власти экспертов даже не рассматриваются.
