Новости последней недели, которая была богата на международные события, четко проявили тенденцию — политика России все больше заставляет страны постсоветского пространства делать не слишком желанный для них выбор. Если раньше у них успешно получалось отмалчиваться о происходящем в Украине или же делать многозначительные заявления о необходимости как можно скорее завершить конфликт, то теперь каждая из стран вынуждена искать свою нишу и либо прижиматься к Москве еще ближе, либо отстраняться от нее.
Список стран, решивших солидаризироваться с Москвой, очень короткий — в нем одна лишь Беларусь. Начиная еще с протестов в 2020 году ее лидер Александр Лукашенко планомерно отдавал Москве свой суверенитет в обмен на сохранение личной власти. Кульминацией этого процесса казался февраль 2022 года, когда Беларусь разрешила российским войскам начать наступление на Киев со своей территории (хотя за полтора года до этого Лукашенко обещал, что этого никогда не будет), но, как оказалось, это еще не конец. Теперь Минск согласился на постоянной основе разместить на своей территории российские войска, от чего ранее всячески уклонялся. Это выглядит как попытка продемонстрировать свою солидарность с Россией каким-то другим способом, кроме прямого вовлечения в боевые действия. Но стоит зафиксировать, что до этого остался лишь один шаг. Беларусь стала единственной из постсоветских стран, проголосовавшей против резолюции Генассамблеи ООН с осуждением включения в состав России Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской областей Украины, став в один ряд с КНДР, Сирией и Эритреей. Остальные союзники и партнеры России либо воздержались, либо не участвовали в голосовании.
Возможностей изменить этот вектор у Минска, судя по всему, нет. На саммите в Астане (одном из трех, что проходили там 12−14 октября) ему удалось пробить изоляцию и встретиться с другим международным лидером — Эрдоганом. Но при всем значении Турции в современном мире она вряд ли сможет играть для Беларуси ту же роль, что Россия.
Про лагерь отдаляющихся от России стран, рассказывать куда интереснее, потому что у каждой из сторон свой мотив. К слову, с Украиной он связан далеко не всегда, однако в нынешнем контексте обсуждение любых вопросов все равно сводится к ней.
Например, для Армении и Азербайджана Москва просто стала не слишком надежным посредником в урегулировании. В Баку убеждены, что Россия подыгрывает Еревану, добиваясь заключения мирного договора без определения статуса Карабаха. В Ереване при этом считают, что российские военные могли бы делать куда больше для безопасности армянской границы, не говоря уже об ОДКБ, которая за последние два года доказала свою полную бесполезность.
Глава МИД России Сергей Лавров все еще пытается убеждать Ереван, что он просто неправильно пользуется правовыми механизмами, и именно он, как председатель ОДКБ, должен созвать совет организации и санкционировать отправку на армяно-азербайджанскую границу наблюдателей. Но наблюдатели без всякой бюрократической волокиты уже нашлись в другом месте — в Евросоюзе. Чтобы убедить армян, на кого им действительно стоит положиться, президент Франции Эмманюэль Макрон даже пошел на прямые обвинения в адрес России: «Россия вмешалась в этот конфликт (имеется в виду осенью 2020 года — прим. автора), откровенно подыграв Азербайджану при турецком пособничестве, и вернулась, чтобы ослабить Армению, которая еще недавно была ей близкой страной. Вы понимаете, что происходит? Это попытки России по дестабилизации. Они хотят создать разлад на Кавказе, чтобы ослабить и разделить нас всех». Эти слова, разумеется, жестко раскритиковали в Москве и Баку (потому-то дальше по тексту Макрон заявил, что Азербайджан «развязал ужасную войну» за Карабах), а вот в Ереване — не стали. В нынешних условиях там не привыкли разбрасываться союзниками. К тому же в 2022 году тех, кто готов согласиться с Макроном, в Армении уже немало, а тех, кто делает ставку на Россию, становится все меньше.
Президент Азербайджана Ильхам Алиев за последний месяц встречался с Путиным трижды: в Самарканде, Санкт-Петербурге и Астане. Каждая из встреч проходила гладко — по крайней мере, без видимых противоречий. Считается, что именно этого постсоветского лидера президент России уважает больше всего — он финансово независим, но в то же время избегает прямых обвинений в адрес Москвы. При этом посольство Азербайджана в Киеве выразило поддержку Украине на фоне ракетных ударов, нанесенных в начале минувшей недели.
Формулировки для сообщения они тоже могли бы выбрать более нейтральные, но не стали. «Глубоко обеспокоены массивными ракетными обстрелами крупных городов и других населенных пунктов Украины в последние дни, опечалены гибелью мирных жителей в результате ударов, — говорится в нем. — Выражаем искренние соболезнования семьям погибших, а также народу и правительству Украины». Другие постсоветские страны, например, Казахстан и Узбекистан, сделали заявления о ракетных ударах, но они были обращены к собственным гражданам — их призывали как можно скорее уехать из Украины.
Власти Узбекистана и особенно Казахстана вполне способны на резкие выпады в адрес Москвы и в последнее время делают это все чаще. Стоит просто напомнить, что именно президент Касым-Жомарт Токаев — автор слов о «квазигосударственных образованиях» по отношению к ДНР и ЛНР и том, что «в России сложилось безвыходное положение», которое толкает молодых мужчин бежать от мобилизации. На прошлой неделе этот список дополнился еще и крайне неприятной историей с украинским послом в Астане. Еще в августе дипломат общался с местным националистическим блогером и заявил: «Чем больше мы убьем русских сейчас, тем меньше придется убивать нашим детям». Эти слова в Казахстане многим не понравились, но этого оказалось недостаточно — Москва требовала немедленной высылки посла из страны, что напрямую противоречит принципу суверенитета. Российский МИД, прекрасно осознавая это, все же вызвал посла Казахстана в России, чтобы предъявить ему претензии за «бандеровского эмиссара», но в Казахстане вместо того, чтобы подчиниться, ответили зеркально и вызвали «для жесткого разговора» посла России.
Рассматривать Москву как старшего партнера все еще пытаются в Кыргызстане — хотя бы потому, что других кандидатов на эту роль нет. Запад слишком далеко, и едва ли сможет оперативно помочь в случае реальной угрозы. Китай, наоборот, слишком близко, и экспансия с его стороны — главный страх для любого кыргыза, который периодически выражается в требованиях не продавать китайцам землю и не выдавать кыргызское гражданство (хотя его соискатели чаще всего — тоже кыргызы, а также уйгуры из Синьцзяна). Однако своими действиями Россия сумела заставить сомневаться в себе даже кыргызов. В последнее время у них обострился пограничный конфликт с Таджикистаном и в лице его лидера Эмомали Рахмона многие видят отражение Путина: такой же эксцентричный автократ, погруженный в свои идеи.
Когда президент Кыргызстана Садыр Жапаров узнал, что Путин еще и наградил Рахмона орденом «За заслуги перед Отечеством» III степени за «большой личный вклад в укрепление отношений стратегического партнерства и союзничества между РФ и Таджикистаном, а также в обеспечение региональной стабильности и безопасности», он принял весьма смелое решение — не ехать на день рождения российского президента, который отмечался на неформальном саммите СНГ в Санкт-Петербурге. Параллельно с этим Бишкек отменил и плановые учения ОДКБ — в противном случае на них пришлось бы приглашать таджиков. Тем временем в обществе Кыргызстана еще больше укрепилось мнение: Путин и Рахмон — это союз кровожадных диктаторов. Убедить кого-то, что Россия на самом деле не выступает на стороне Таджикистана, а просто слишком занята Украиной, чтобы заниматься урегулированием других конфликтов, уже вряд ли получится.
Подобное стечение обстоятельств могло бы дать надежду, что хотя бы отношения России и Таджикистана в безопасности. Но саммит в Астане показал, что и это не так. На нем обычно молчаливый Рахмон выдал целый поток критики в адрес Москвы. «Почему на какой-то несчастный форум в Таджикистане, мы умоляем, я дал поручение МИД, я даже с вами говорил, чтобы (представители России — прим. автора) хотя бы на уровне министров присутствовали. Нет, на уровне заместителей министров. Вот Таджикистан заслужил, стратегический партнер. А что, мы как-то не так поступаем? , — начал Эмомали Рахмон с конкретного примера и тут же перешел к системным претензиям. — Где мы что-то нарушили? Где-то не так поздоровались? Мы всегда уважали интересы своего главного стратегического партнера. Мы хотим, чтобы нас уважали. Владимир Владимирович, наша к вам просьба — чтобы политика России к Центральной Азии не была как к бывшему Советскому Союзу». В своем длинном монологе Рахмон перечислил буквально все приоритеты российской политики в регионе, такие как размещение военных баз и сохранение образования на русском языке, но пришел к выводу — следование этим правилам все равно не гарантирует должной отдачи со стороны Москвы. Лидер Туркменистана Сердар Бердымухамедов, слушая это, не мог скрыть улыбку, что тоже зафиксировано на «документе эпохи». К слову, все сказанное полностью противоречит подписанному на той же встрече документу. В нем говорится, что между странами Центральной Азии и Россией сложился «зрелый уровень союзничества или стратегического партнерства на основе уважения, равноправия, учета интересов друг друга и взаимной помощи».
Предназначалась ли эта речь для широкого зрителя или нет, сказать сложно — журналисты казахстанского издания, опубликовавшего ее, записали на телефон трансляцию с монитора. Такие обычно стоят в пресс-центрах на крупных международных мероприятиях и все, что демонстрируется там, — открытая информация. Но оплошность организаторов, которые забыли выключить трансляцию в нужный момент, тоже возможна.
Что стало последней каплей, заставившей президента Таджикистана произнести такую речь, сказать сложно (предполагается, что это были переговоры с Путиным и Жапаровым по поводу приграничного конфликта), но совершенно точно, что и в Душанбе, и в Ташкенте, и в Бишкеке крайне недовольны призывом к мигрантам подписывать военный контракт в обмен на российское гражданство. Нам еще предстоит увидеть печальные последствия этой стратегии — когда первые мобилизованные мигранты попадут в украинский плен, поставив в неловкое положение абсолютно всех. Но один страшный инцидент уже произошел — это расстрел мобилизованных на полигоне под Белгородом в котором подозревают граждан Таджикистана. Сейчас в Душанбе проверяют эту информацию и не исключено, что по итогам придут к весьма неприятным выводам.
Предложения мигрантам тоже поехать в зону боевых действий — это самое яркое проявление того, что Москва действительно видит своих соседей как «бывший СССР» и полагает, что они должны разделять ее политику по наказанию «ослушавшейся» Украины. В то время как сами постсоветские игроки постоянно представляют себя в роли Киева и гадают: как именно им следует себя вести, чтобы не разделить его участь? Об отсутствии списка четких требований Москвы, но постоянных обидах на их несоблюдение жалуются буквально все постсоветские дипломаты.
В определенной степени к снижению роли Москвы в регионе ведет и фактор Афганистана. За год, что прошел с момента прихода к власти террористического движения «Талибан», все успели убедиться, что особой угрозы региону талибы не несут, а значит, и искать защиту у Москвы необязательно.
Ситуация в Евразии за пределами постсоветского пространства мало чем отличается. Существует стойкое мнение, что сентябрьский саммит ШОС в Самарканде, на котором Путин имел возможность поговорить с крупнейшими игроками региона — Китаем, Индией и Ираном, — не принес желаемых результатов. Дело в том, что те страны, которые не разделяют западные ценности и безразличны к их соблюдению, ориентируются на не менее труднодостижимый критерий — реальную силу, с которой невозможно поспорить. А учитывая ситуацию на украинских фронтах и начавшуюся травлю даже совершенно лояльных путинской политике военкоров, с этим у России тоже большие проблемы. «Там, где европейские, западные государства или российское гуманитарное общественное мнение видят преступление, несчастье, попрание норм гуманизма, всякие менее либерально настроенные державы видят просто слабую страну», — заявила на недавнем выступлении в тверском лектории «Живое слово» политолог Екатерина Шульман.
Совсем не исключено, что хоть как-то завершив острую фазу в Украине, Москва займется установлением нового порядка на постсоветском пространстве. Но воспоминание о том, что Путину можно открыто бросать вызов, запомнят даже те, кто раньше боялся об этом подумать. При этом договоренность с Турцией о строительстве «газового хаба» на ее территории — никакая не дипломатическая победа, а укрепление зависимости от Анкары, которая становится чуть ли не главным связующим звеном между Россией и остальным миром. Нет сомнений, что в нужный момент «турецкие партнеры» обязательно выставят за это внушительный счет.
