Совершенно не важно, уйдет в отставку Владислав Сурков с поста помощника президента или нет. Нет смысла также обсуждать, прекратит ли он быть куратором марионеточных республик Донбасса. Российскую политику на этом направлении определяет лично Владимир Путин.
Директор Центра политической конъюнктуры Алексей Чеснаков, часто выступающий рупором Владислава Суркова, сообщил, что помощник президента намерен уйти в отставку. Решение якобы уже принято и не изменится. Причина — смена курса Кремля в отношении Украины. Картинности этому заявлению добавило уточнение, в соответствии с которым президентский помощник после отставки намерен «месяц медитировать».
Чеснаков написал об этом в соцсетях на следующий день после того, как новым заместителем главы президентской администрации был назначен Дмитрий Козак, бывший вице-премьер ушедшего в отставку правительства Дмитрия Медведева. Такая реакция Суркова и его окружения на это решение президента ожидаема. Весь 2019 год Сурков открыто конкурировал с Козаком за влияние на переговоры с Украиной по мирному урегулированию конфликта на Донбассе. И вот проиграл, потому что помощник президента не стал бы себя так вести, если бы не был уверен, что переговоры планируется передать в зону ответственности Козака.
Именно публичная реакция Суркова на назначение нового замглавы администрации президента подтверждает, что Минские соглашения, «Нормандская четверка», а, возможно, и «двусторонний» формат в США переходят в зону ответственности Козака. Значит ли это, что российская политика в отношении Украины меняется?
А что Донбасс?
Чтобы ответить на вопрос, действительно ли началась смена курса, надо посмотреть, что происходит с марионеточными Луганской и Донецкой народными республиками, которые Сурков, помимо разнообразных переговорных форматов по Украине, курирует в Кремле. Непосредственные кураторы этих территорий работают в администрации президента, в управлении по приграничному сотрудничеству, которое курирует Сурков в качестве помощника главы государства. Начальник этого управления — Алексей Филатов. Про него уже начали ходить слухи, что он тоже «пакует коробки». Если его отставка произойдет, это будет первым серьезным сигналом. Причем вне зависимости от того, уйдет или останется Сурков. Ведь и оставшись, он может просто сменить сферу деятельности, например, переключиться на предстоящие выборы в Госдуму, которые — вместе с остальной внутренней политикой — он долгое время курировал на посту первого заместителя главы кремлевской администрации.
Другой важный маркер — ситуация в Донецке и Луганске. Если произойдет новая смена формальных руководителей марионеточных республик — это будет еще один важный сигнал.
Третий признак приближающихся перемен — резкое изменение ситуации с выдачей российских паспортов лицам, проживающим на украинской территории, контролируемой сегодня ЛНР и ДНР. Пока серьезных скачков численности оформляемых документов не наблюдалось. По данным МВД России, на настоящий момент по упрощенной процедуре российское гражданство оформило около 227 тысяч жителей неподконтрольных Киеву территорий.
Эта цифра незначительно превышает суммарное оценочное количество боевиков, сотрудников администраций марионеточных республик и членов их семей. Иначе говоря, людей, значительную часть которых, возможно, придется забирать в Россию, если эти территории вернутся под контроль Киева.
Таким образом, условная «точка невозврата» еще не пройдена, как это было в Абхазии и Южной Осетии, когда большинство жителей этих территорий получили российское гражданство. Но если процесс вдруг волшебным образом не приостановится в ближайшее время, то при темпах получения российским МВД 1−1,5 тысяч заявлений в день уже в 2020 году обратить изменения вспять Кремлю будет проблематично, даже если там очень этого захотят. Тогда речь пойдет уже про неизбежное постоянное российское присутствие, даже в случае возвращения Луганска и Донецка под контроль Украины. Не говоря уже про возможность включения этих территорий в состав России.
Украина Владимира Путина
Алексей Чеснаков еще летом в интервью своему собственному изданию «Актуальные комментарии» открыто подтверждал наличие противоречий между Дмитрием Козаком и Владиславом Сурковым. По его словам, бывший тогда вице-премьером, а ныне замглавы кремлевской администрации видит ситуацию, переговоры и их потенциальные результаты через призму экономики и расходов России на содержание Донецка и Луганска, а также потенциальных расходов на восстановление разрушенных войной территорий. Сурков же мыслит идеологически.
Однако в том же интервью Чеснаков прямо говорит, что все эти противоречия существенны до тех пор, пока с решением не определился Владимир Путин. «Прежде всего, они оба работают на президента Путина, — заявляет близкий к Суркову пропагандист. — И оба будут в итоге делать то, что он скажет». Ну, а «возможность проявлять свои предпочтения» у них есть только до тех пор, пока он не принял окончательного решения". И это очень честное описание российской политической реальности.
Исходя из простой констатации, сделанной Чеснаковым, понятно, что отставка Суркова стала бы признаком того, что Путин все же сделал выбор. И, очевидно, в пользу экономики и прямых переговоров с Украиной, что стало бы признанием Кремлем ее субъектности. Без рассуждений о том, что эта страна если и имела, то в 2014 году утратила свою государственность. Недаром российский президент во время своей декабрьской «большой пресс-конференции» вдруг заговорил о сложившейся украинской идентичности.
Новый путь к прежней цели
Проблема в том, что корректировка отношения к Украине означает лишь тактические перемены. Это переход к более актуальному взгляду на нее из Кремля как на страну, которая устояла, вопреки прогнозам идеологов проекта «Новороссия», к которым присоединился и Сурков.
Но нет речи о смене цели — поглощении или хотя бы подчинении и возвращении Киева в зону влияния Москвы. Донбасс остается в качестве «якоря». Причем не только в случае его возвращения в состав Украины или сохранения там марионеточных государств, но даже в случае его включения в состав России. Ни одно украинское правительство не рискнет отказаться от требования вернуть эти оккупированные территории (вдобавок к Крыму). Так что свою территориальную ущербность, как это было и с Крымом, украинские власти сами закрепят законодательно. Ну, а с таким багажом не приходится говорить ни о каком вступлении в НАТО (даже в долгосрочной перспективе), чего больше всего боялись раньше в Москве. Кремль же готов подождать, теперь там поняли, что «украинская идентичность» тверже, чем казалось, но купить ее, как в старые добрые времена, реальнее, чем захватить силой. Этим и займутся теперь кремлевские переговорщики, помощники и пропагандисты. Вне зависимости от того, кто будет «лицом Кремля» в этих переговорах. Для внешнего мира это лицо имеет такое же малое значение, как и споры кремленологов и кремленоведов о том, идет ли речь о конкретной личности по имени Владимир Путин или же о так называемом «коллективном Путине». Важны всегда реальные действия, а не декорации.
