Россия продолжает оставаться государством, ведущим войны за пределом своих границ. В 2016 году, два года спустя после аннексии Крыма, политолог Сергей Караганов, обосновывая новую политику Кремля, заявил в интервью немецкому журналу Spiegel, что «Россия больше никогда не будет воевать на своей собственной территории». Поэтому, видимо, она теперь воюет на территории чужой. Причем, часто весьма удаленной от российских границ, как показала, например, недавняя гибель в ЦАР троих журналистов, пытавшихся снять фильм о российских же военных советниках и наемниках, находящихся в этой стране.
Эта военная активность естественным образом ставит вопросы перед так называемыми «традиционными религиями» России. Защита с оружием в руках своих рубежей, своего народа и дома у той же Русской православной церкви давно не вызывает вопросов. Православные священнослужители традиционно молятся о «воинстве ея», поминая в своих молитвах правителей России и само государство. Но как относиться к зарубежным операциям, которые явно не преследуют цель защиты родины?
В 19 веке официальная пропаганда придавала многим войнам статус «религиозных», то есть направленных на защиту братских православных народов. Но уже военные действия на территории Украины, в которых участвовали россияне, никак нельзя назвать иначе как братоубийственными. Про Сирию, хотя о защите христиан пропаганда и пыталась говорить, тоже трудно сказать, что это война ради спасения местных православных, католиков или хотя бы монофизитов. Религиозный характер гражданской войны в ЦАР налицо, но вряд ли это волновало российский Генштаб, когда он принимал решение об отправке туда военных инструкторов, не говоря уже про сотрудников частной военной компании «Вагнера», которая, по многочисленным свидетельствам, там «работает».
Милитаристская «симфония»
Более 70% россиян традиционно называют себя православными. В 1990-е годы РПЦ выступала с примирительными заявлениями в рамках классического понимания христианских ценностей. В частности, против «братоубийственного» конфликта в 1993 году, во время противостояния президента Бориса Ельцина и Верховного
Однако после смерти патриарха Алексия II и избрания главой РПЦ Кирилла позиция Церкви начала стремительно меняться. Военные капелланы, которые изначально появились в армии для смягчения нравов и дополнительного контроля, превратились в структурное подразделение Минобороны внутри РПЦ. Активно начало выстраиваться взаимодействие РПЦ с так называемыми казачьими, то есть парамилитарными, организациями, многие из которых после 2014 года приняли участие в военных действиях на Донбассе и в Сирии. При церковно-приходских воскресных школах стали появляться военно-патриотические молодежные клубы.
В итоге, в своем нынешнем состоянии РПЦ выполняет только одну свою общественную функцию, связанную с военным делом, а именно — благословляет российские вооруженные силы. Ни в какой мере она не является миротворческой или пацифистской организацией, в отличие от многих других крупных христианских мировых церквей.
При этом вопрос о том, какие именно войны благословляются также не стоит. Разумеется, с учетом того, что крупнейшей на территории Украины является Украинская православная церковь Московского патриархата (УПЦ МП), то есть, юридически — часть РПЦ, речь не может идти о благословении братоубийственного конфликта. Но и прямого осуждения участия россиян в военных действиях на территории Украины со стороны РПЦ за все четыре года конфликта не было. С одной стороны, Московская патриархия после аннексии Крыма не стала пересматривать статус Симферопольской епархии, оставив ее частью УПЦ МП. С другой — патриарх Кирилл ни разу не осудил тех православных, которые берутся за оружие, чтобы воевать на Донбассе, равно как и не призвал власти России к отказу от участия в этом конфликте. Напротив, лично патриарх Кирилл прямо вставал на сторону России и марионеточных «народных республик», критикуя украинские власти и некие «националистические организации». Таким образом, по вопросу о милитаризации страны между нынешним руководством РПЦ, как юридической организации, и властями страны существует полное взаимопонимание.
Аналогичным образом дело обстоит и с российским исламом, который контролируется и координируется несколькими конкурирующими организациями, в том числе Советом муфтиев и духовными управлениями мусульман (по регионам), доставшимися России в основном наследство от Советского Союза. Относительно антивоенными по своему настрою и своим проповедям, особенно в период первой чеченской войны, были российские буддийские священнослужители. Однако зафиксированное участие российских «буддистов» в военных действиях на востоке Украины (за которым не последовало никаких антивоенных заявлений) позволяет говорить о том, что эта религиозная конфессия (и формирующие ее костяк юридические организации) также не участвуют в деятельности современного российского антивоенного движения.
Остаются так называемые малые церкви и секты, включая те, которые в России принято относить к «тоталитарным». Наиболее многочисленная из тех, чьи приверженцы категорически не должны брать в руки оружия, — это «Свидетели Иеговы». В течение многих лет это была наиболее крупная (и весьма состоятельная) религиозная организация в России, чьи приверженцы по принципиальным соображениям не брали в руки оружия и последовательно выступали против военных конфликтов и участия в них российских граждан. Похожую позицию занимали и ряд небольших протестантских церквей, которые вели свою проповедь на территории России. По странному совпадению российские власти в 2017 году при поддержке РПЦ (хотя там и утверждают, что с ними власти предварительно не консультировались) добились отмены регистрации на территории России именно наиболее антивоенно настроенной религиозной организации — «Свидетелей Иеговы».
Иеговисты как вид оппозиции
Причин давления на «Свидетелей Иеговы», разумеется, несколько. Это связано и с тем, что эта религиозная организация имеет много черт классической секты, в негативном значении этого слова. Кроме того, отнюдь не только по «военной» теме иеговисты входили в конфликт с государством. Речь и о запрете на то, чтобы «славить» людей: запрещено не только праздновать личные дни рождения, но и участвовать в отдельных государственных мероприятиях. Наконец, государству очень интересна была собственность «Свидетелей Иеговы», которой обнаружилось немало. Часть этой собственности уже была конфискована.
И все же в условиях нарастающей милитаризации в России именно отказ от службы в армии делает «Свидетелей Иеговы» и других «уклонистов» от армии по религиозным причинам естественными противниками современных российских властей.
Давление на нежелающих брать оружие в руки облегчается еще и тем, что спецслужбы и правоохранительные органы сейчас значительную часть свое времени тратят на поиск потенциальных экстремистов среди наиболее безобидных «нарушителей», уклоняясь от борьбы с реальным криминалом, поскольку так легче заработать новое звание, квартиру или просто премию. В итоге, несколько десятков, а может быть и больше сотни «иеговистов», не прекративших свою религиозную активность, превратились сейчас в задержанных или заключенных. Некоторых из них уже даже признают политическим заключенными. Российский сайт «Свидетелей Иеговы» заблокирован «Роскомнадзором», причем, как утверждают сами представители запрещенной в России организации, с нарушением закона. Давление осуществляется и на другие религиозные организации, в том числе православные, не связанные с РПЦ.
Учитывая все эти тенденции, можно прогнозировать, что если милитаризация общества будет нарастать, то от РПЦ власти скоро потребуют прямое благословение на отдельные военные операции. Весьма вероятно, что чаще и активнее будет использоваться заимствованная из 19-го столетия мотивация о якобы защите христиан российской армией в разных точках мира. Количество же уголовных дел против антивоенно настроенных религиозных активистов будет возрастать. И если этот прогноз сбудется, то эти репрессии сами по себе будут свидетельствовать, что Россия не исключает еще более масштабных военных действий за пределами своей территории, требующих в потенциале более широкой мобилизации, для проведения которой необходимо превентивное подавление потенциальных «уклонистов».
