9 мая суд в Черногории вынес обвинительный приговор по делу о попытке переворота, который планировался в день парламентских выборов 16 октября 2016 года. Среди главных обвиняемых — двое граждан России: Эдуард Шишмаков, ранее объявленный в розыск под фамилией Широков, на которую был выдан паспорт за два месяца до черногорских выборов, и Владимир Попов, опознанный во время расследования как Моисеев. Они заочно приговорены к 15 и 12 годам тюрьмы соответственно. Российский МИД отреагировал на вердикт фактически через две недели, отвергнув «возможность официальной причастности российской стороны к противоправным действиям».
Помимо двоих россиян, приговор касается еще 12 человек, включая лидеров оппозиционного «Демократического фронта» Милана Кнежевича и Андрию Мандича, установивших в последние годы теплые контакты с российскими властями — от Москвы до Чечни. Они получили по пять лет.
Судебный процесс длился более полутора лет. По версии обвинения, двое россиян, находясь на территории Сербии в 2016 году, создали группу сербских граждан, которые должны были спровоцировать кровопролитие в Подгорице в ходе митинга сразу после голосования. Предполагалось захватить парламент и другие учреждения, обеспечить приход к власти «Демфронта» и сорвать интеграцию Черногории в НАТО (которая завершилась в 2017 году). Большинство подозреваемых были задержаны в Черногории накануне дня голосования.
Ключевым свидетелем в этом деле стал сербский националист Саша Синджелич. Он сдался вскоре после провала операции и получил статус свидетеля, сотрудничающего со следствием. Его считают связующим звеном между российскими гражданами и сербской группой. На суде он утверждал, что получил от Шишмакова более 200 тысяч евро на покупку оружия, средств связи и формы черногорского спецназа, в которую должны были переодеться заговорщики. Значительная часть доказательств получена от спецслужб Сербии (записи телефонных переговоров, фотографии встреч, изъятое спецоборудование и экипировка).
Президент Сербии Александр Вучич (тогда он занимал пост премьера) рассказал о содействии черногорским властям 24 октября 2016 года. Он сообщил о задержании лиц, которые готовили «нелегальные действия» и вели слежку за черногорским лидером Мило Джукановичем. Вучич сделал акцент на «иностранном элементе» в этом деле, отвергнув причастность к нему самой Сербии.
Последовавшие утечки по поводу «высылки» из Сербии нескольких российских граждан, причастных к черногорскому делу, совпали по времени с визитом в Белград руководителя Совета безопасности РФ Николая Патрушева, который провел закрытые переговоры со всеми основными представителями руководства Сербии.
На судебном процессе в Черногории обвиняемые настаивали на своей невиновности. Между тем суд подтвердил все обвинения, за исключением подготовки покушения на Джукановича. Всех фигурантов признали виновными в создании преступной организации и терроризме. Отдельное расследование ведется в отношении гражданина Черногории Анание Никича, который был переводчиком лидеров «Демфронта» и получил убежище в России. Кроме того, расследуется дело об отмывании денег на выборах 2016 года, когда, по данным прокуратуры, «Демфронту» из-за рубежа поступило $ 15 млн.
Российские власти хоть и назвали «голословными» обвинения в попытке силового вмешательства в избирательные процесс, но сам факт существования граждан Шишмакова (Широкова) и Попова (Моисеева) в Москве отрицать не стали. Это было бы бессмысленно с учетом всплывших в прессе фотографий и подробностей их биографий.
Российская сторона передала черногорским властям их письменные показания. Шишмаков (Широков) подтвердил, что дважды встречался с Синджеличем, а в Белград, по его словам, приезжал для подготовки статьи об участии Дунайской флотилии в событиях Первой мировой войны и сбора материалов о захоронениях русских солдат. По утверждению Владимира Попова, в Белграде он готовил серию материалов и фоторепортаж о памятниках архитектуры Сербии.
В Москве попытались максимально снизить значимость вердикта черногорского суда: Министерство иностранных дел, ранее не раз высказывавшееся об этом деле, не стало выпускать отдельного заявления после оглашения обвинительного приговора. Реакция оформлена в виде ответа на вопрос второстепенного издания. «Рассматриваем это решение суда прежде всего как элемент конъюнктурной внутриполитической борьбы, направленный на устранение противников нынешних властей. Этот недружественный шаг способен лишь усугубить негатив в российско-черногорских отношениях, которые и без того находятся в низшей точке за всю их историю», сказано в ответе департамента информации и печати МИД РФ.
От комментариев предпочла воздержаться кремлевская партия «Единая Россия», выстраивавшая несколько лет тесное партнерство с «Демфронтом». К слову, с 2016 года ЕР выпустила не менее 50 сообщений с упоминанием Черногории, но больше не комментирует ситуацию вокруг этой страны с июля прошлого года, когда руководство партии покинул Сергей Железняк — некогда самый активный российский спикер по черногорскому вопросу.
Особенность черногорского сюжета в том, что российская политика на Балканах впервые была поставлена в контекст подготовки «террористической операции». И хотя обвинение и суд не утверждали напрямую, что Кремль отдал приказ устроить «кровавый майдан», суть дела ясна: содействие противникам Джукановича оказывали российские граждане с меняющимися документами, которые могли выдать только госорганы.
Официальные отношения России с Черногорией окончательно разладились после присоединения Подгорицы к санкциям, наложенным на Россию из-за аннексии Крыма. В 2015 году политический диалог, межведомственные и межрегиональные контакты были фактически остановлены. В то же время интерес Москвы к парламентским выборам 2016 года оказался самым пристальным с момента обретения Черногорией независимости в 2006 году.
При всем многообразии черногорской политической сцены эта кампания фактически свелась к дуэли пророссийского «Демфронта», состоящего в основном из сербских партий, и правящей Демократической партии социалистов (ДПС) Джукановича, находящегося у власти с конца 80-х гг. «Демфронт» при поддержке Москвы требовал проведения референдума по вопросу о членстве в НАТО, исход которого в тот период было трудно предсказать с учетом примерно равного количества сторонников и противников этой идеи. При этом предвыборная кампания 2016 года оказалась слишком дорогостоящей по меркам черногорских оппозиционных сил, а источники ее финансирования в итоге стали предметом расследования.
О попытках захвата власти при поддержке внешних сил Джуканович говорил еще за год до выборов, на фоне антиправительственных акций в Подгорице и заявлений российского МИДа в защиту «альтернативных» взглядов.
Пытаясь ограничить контакты своих противников с влиятельными лицами из России, черногорские власти запретили въезд в страну вице-премьеру Дмитрию Рогозину, который обещал, что Черногория пожалеет о своем решении вступить в НАТО, и бизнесмену Константину Малофееву, которого подозревают в поддержке радикальных сил на Балканах.
Именно через принадлежащий Малофееву телеканал «Царьград» накануне и после черногорских выборов шла самая агрессивная кампания, направленная против Джукановича. «Преступный премьер Джуканович целенаправленно разрушает Черногорию. Братская православная страна идет в бездну», — беспокоился в эфире директор Российского института стратегических исследований Леонид Решетников, отправленный вскоре в отставку.
О «православном миллионере» Малофееве в Черногории узнали весной 2015 года. Тогда он организовал прибытие благодатного огня в Цетинский монастырь, получив благословение митрополита Амфилохия Радовича, известного своими радикальными взглядами. К слову, с Амфилохием связан и главный курьез судебного процесса по делу о перевороте. После гарантий, которые он дал суду, из-под стражи была отпущена одна из обвиняемых — Бранка Милич. В итоге Милич сбежала, попросив убежище в сербском посольстве в Подгорице.
Самого Амфилохия часто называют «солдатом в рясе». Он стоит на позициях великосербского национализма, отрицает черногорскую идентичность и государственность, выступает против европейской интеграции и называет НАТО террористической организацией. Попытки привлечь его к судебной ответственности за пропаганду религиозной, национальной и расовой ненависти остаются безрезультатными. В то же время Амфилохий остается одним из наиболее заметных русофилов. Он пропагандирует позитивный образ России и ее решающий вклад в победу во Второй мировой войне. Кроме того он один из VIP-гостей важных для Москвы мероприятий, в которых участвуют прокремлевские организации вроде «Ночных волков».
В последние месяцы перед выборами 2016 года могло создаться впечатление, будто Россия уже списала черногорский режим в историю. В Москве не скрывали заинтересованность в объединении оппозиционных сил Черногории и победе противников Джукановича, которого российский МИД упрекал в «прогибании» перед Западом. Российские государственные СМИ публиковали фейки о неизбежной фальсификации голосования, ссылаясь на несуществующее издание.
Дальнейшая история с переворотом разворачивалась в разогретой атмосфере, при этом российские представители вполне открыто содействовали усилению поляризации на политической сцене Черногории. После выборов, которые «Демфронт» проиграл со значительным отрывом от ДПС, «Единая Россия» поддержала решение не признавать результаты голосования.
В начале 2017 года, когда в Черногории уже полным ходом шло расследование дела о «кровавом сценарии», лидеров «Демфронта» принимали в Москве на уровне заместителя министра иностранных дел и в окружении Рамзана Кадырова в Грозном. Столь экзотических попыток установления международных связей история Черногории еще не знала, тем более что главный политик Чечни находится под санкциями. Наблюдатели на Балканах связали неожиданные контакты в Грозном с попыткой развала правящей коалиции Черногории путем убеждения политиков из числа мусульман в том, что им стоит перейти на сторону оппозиции.
В марте 2017 года российский МИД нервно отреагировал на судебный приговор, который вынесли в Черногории председателю муниципалитета Плав Орхану Шахмановичу, приезжавшему вместе с лидерами «Демфронта» в Чечню. Дело Шахмановича, получившего год тюрьмы за злоупотребление служебным положением и ущерб казне в 11 тысяч евро, в Москве назвали «ярким примером абсолютной марионеточности черногорской юстиции».
Многое в событиях 2016 года указывает на то, что речь шла о попытке дестабилизации. Другой вопрос — представляли ли осужденные действительно серьезную опасность и могла ли ситуация выйти из-под контроля.
В последние годы на Балканах часто говорили о «негативном» российском влиянии. Регион бывшей Югославии порой называют геополитической линией фронта между НАТО и Россией. После аннексии Крыма риторика Москвы и ее усилия по противодействию западному влиянию на Балканах стали более прямолинейными.
Москва ищет опору в разнообразных консервативных силах в регионе. Ее интересуют прежде всего партии и организации, пропагандирующие связи с Россией, евразийскую интеграцию и военный нейтралитет как альтернативу прозападному курсу местных элит.
«Прокремлевские» силы имеют во многом схожие программы (среди важных пунктов — отказ от европейской интеграции и опора на Россию как первоочередного партнера) и занимаются дискредитацией «западных ценностей», часто используя националистическую риторику. Общим знаменателем для сил, близких по духу Кремлю (от влиятельных политиков, как лидер боснийских сербов Милорад Додик, до маргинальных организаций вроде «Заветников» и «Сербской чести»), является открытая неприязнь ко всему либеральному, несербскому и неправославному.
При этом некоторые ориентированные на Москву объединения, подобно «Демфронту» в Черногории или движению «Двери» в Сербии, постоянно демонстрируют свою бескомпромиссность и готовность к силовому противостоянию. Один из недавних примеров — вторжение на государственный телеканал в Белграде лидера движения «Двери» Бошко Обрадовича, с именем которого связана радикализация протестов в Сербии.
Опора на консервативные силы теоретически должна помочь Москве добиться большего влияния. Однако для страны с 2%-ой долей в мировом ВВП, находящейся под санкциями и к тому же не имеющей на Балканах военных рычагов, Россия порой ставит слишком амбициозные цели. Снижение западного влияния в регионе, который зависит от инвестиций и политической поддержки Евросоюза и США, а также борьба с НАТО в условиях действующих здесь международных и двусторонних соглашений в области безопасности, к тому же в опоре на силы, не имеющие достаточного веса, — не самая перспективная стратегия. Москва не является здесь основным поставщиком товаров, услуг, технологий и, наконец, стабильности.
У пропаганды, спецопераций и уничижительных высказываний в адрес неугодных политиков может быть лишь ограниченный эффект. Балканские элиты, вне зависимости от внутренних и внешнеполитических противоречий, скорости интеграционных процессов и степени заинтересованности в сотрудничестве с Россией, в любом случае не настроены на конфронтацию с ключевыми инвесторами и политическими партнерами. Таким образом, настойчивые советы Москвы соблюдать «демократические нормы» останутся здесь невостребованными, поскольку сама Россия пока не продемонстрировала такой приверженности. А попытки решить вопросы, волнующие Кремль, методами неофициальных спецопераций не изменят избранной странами региона траектории.
