«Друзьям — факты, врагам — зазеркалье». Так мог бы звучать лозунг российской кампании по превращению информации в оружие, запущенной после того, как разразился так называемый «украинский кризис». В основе этого лозунга лежит предположение о том, что Владимир Путин располагает всей полнотой информации. Со стороны это может выглядеть вполне вероятным, но тем, кто следит за событиями в России, следует иметь в виду, что Путин опирается на информацию, которую предоставляет ему его администрация и различные разведслужбы. А что если старое ленинское различие между «официальной» и «неофициальной» информацией начинает терять смысл, и у президента возникают проблемы с получением «полной и достоверной информации»?
Информация и стабильность режима
Несмотря на вездесущие черный пиар, политическую «драматургию» и компромат, а точнее благодаря им, в недемократических странах возникает дефицит информации. Авторитарная стабильность поддерживается не только благодаря высоким экономическим показателям и другим формам легитимности, а также с помощью кооптации влиятельных групп элиты, но и за счет подавления публичного проявления инакомыслия и свободного выражения мнения.
Эта нехватка информации становится проблематичной. Во-первых, в силу природы механизма завоевания и удержания власти становится все сложнее улавливать настроение как простых избирателей, так и элиты. Стало быть, существует опасность, что власть утрачивает способность предвосхищать возможные коллективные акции населения, такие как забастовки или массовые выступления протеста, а также потенциальный «дворцовый переворот» со стороны конкурирующих групп элиты. Во-вторых, региональные элиты стремятся к максимизации своих выгод, и центру приходится прилагать немалые усилия для того, чтобы адекватно оценить качество их работы и лояльность (к примеру, противостояние Кадырова и федеральных силовиков). Эта проблема в целом свойственна большим многонациональным государствам, коим и является Россия.
Для решения информационной проблемы в распоряжении власти есть три механизма: выборы, рейтинги и, в последнее время, социальные сети.
Регулярные выборы
Согласно формулировке политологов Дженнифер Ганди и Адама Пшеворского, «в условиях диктатуры партии не соперничают друг с другом, на выборах нет выбора, а законодательные собрания не создают законность». Это, однако, не означает, что выборы являются чистой показухой с целью имитации демократии. Даже если они и не являются свободными и честными, выборы выполняют информационную функцию, благодаря которой уменьшается риск «насильственного отстранения от власти» автократического правителя. Собранная в ходе выборов информация может быть использована для выявления как базы поддержки власти, так и электората, готового активно поддержать оппозицию. Применяя тактику кнута и пряника, патронажное государство может вознаградить тех, кто его поддерживает посредством перераспределения бюджетных средств или назначений на ответственные посты. А сторонников оппозиции наказать увольнениями или заключением в тюрьму.
Рейтинги
Российский президент и его советники помешаны на рейтингах. Зацикленность на измерении общественного мнения при Путине получила наименование «рейтингократии». Президентский пиар основывается на информации, полученной в результате опросов общественного мнения, и выстраивается таким образом, «чтобы создать петлю обратной связи с различными социальными и политическими группами российского электората». Ежегодное общение Путина с народом в прямом эфире следует воспринимать не как бессмысленное шоу, но как гигантский опрос общественного мнения, который подвергается тщательному анализу.
Результаты опросов, проводимых такими институтами изучения общественного мнения как «Левада-центр», ВЦИОМ или ФОМ, общедоступны, и являются значимым источником легитимации, даже если и искажают реальность, что обусловлено страхом и конформизмом респондентов.
Некоторые опросы проводились по заказу президентской администрации для принятия внутренних решений, и их методика существенно отличается от остальных. Она рассчитана на получение более достоверных результатов. Решение Путина о референдуме по вопросу о судьбе Крыма было принято только после проведения на полуострове социологических исследований. Среди других важных способов замера следует упомянуть рейтинги губернаторов и тщательный надзор Главного контрольного управления за исполнением президентских нормативных актов.
Социальные сети
Несмотря на то, что в свое время сначала интернет, а затем и социальные сети воспринимались как катализаторы акций протеста и смены режимов, авторитарные системы быстро освоили технологию использования их в собственных целях, для поддержания стабильности режима. Гарвардский профессор Гэри Кинг и его коллеги убедительно доказали, что в Китае социальные сети стали великолепным средством получения информации о взглядах граждан на политику властей и их отношении к государству. Критика государства и его лидеров дозволяются до определенного момента. Цензура вмешивается в массовых масштабах лишь когда комментарии в соцсетях порождают общественную мобилизацию, стимулируют ее или же являются ее проявлением.
В 2012 году Вячеслав Володин внедрил в президентскую администрацию программное обеспечение российского производства «Призма», которое позволяет просматривать до 40 миллионов пользователей русскоязычных социальных сетей. Константин Костин, работавший с «Призмой» в кремлевском Управлении внутренних дел, использует в своем Фонде развития гражданского общества (поддерживающем тесные связи с президентской администрацией) платформу Crimson Hexagon для измерения настроений и группирования тем.
Украинский кризис и информация
Поступает множество сведений, указывающих на то, что Путин во все большей степени отстраняется от происходящего в стране, поскольку он получает информацию, основанную на предвзятой подборке фактов и недобросовестных оценках. В его действиях может сохраняться элемент рациональности, но время от времени он начинает искренне верить в вымыслы, такие как приписываемое Мадлен Олбрайт заявление, которое было сообщено российскими ясновидящими, прочитавшими ее мысли.
Кампания протестов 2011—2012 гг., вызванная результатами выборов, показала, что значительное число избирателей сумело скоординировать и мобилизовать свои усилия, несмотря на административный контроль над традиционными СМИ. Это указывает на серьезные изъяны в ранее существовавшей системе обратной связи.
Если бы за протестами последовала либерализация, то это означало бы послабления в политике Кремля. Однако был взят курс на поощрение лояльности вместо компетентности и отражения настроений недовольной части общества и элиты.
И хотя в ближайшем будущем политические протесты в России маловероятны, а федеральные выборы назначены лишь на 2016 и 2018 годы, социально-экономические выступления во все большей степени выглядят неизбежными, что указывает на расширяющийся провал в системе обратной связи.
Опросы общественного мнения не смогли предсказать волну протестных выступлений 2011−2012 гг. и успех Навального на выборах мэра Москвы в 2013 году. Лишь исследовательская группа Михаила Дмитриева сумела выявить протестный потенциал до того, как протесты разразились в 2011 году, но в качестве метода они использовали фокус-группы. Высокие рейтинги Путина, показатели которых достигают 84%, являются аномалией и формой негативной мобилизации в чрезвычайных обстоятельствах. Казалось бы, это должно было свидетельствовать о подавляющей поддержке режима, но на самом деле эти 84% представляют для режима большую опасность, чем отказавшие президенту в поддержке 16%.
Дело в том, что об этих 84% не известно практически ничего, за исключением лишь того, что они умеют поддакивать. Растягивание этих чрезвычайных обстоятельств на долгие времена путем раздувания угрозы со стороны внутренних и внешних врагов в корне подрывает петлю обратной связи, которую могут обеспечить опросы общественного мнения.
В отличие от Китая, у России нет армии цензоров, чтобы отслеживать социальные СМИ. Россия, похоже, сосредоточилась не столько на сборе информации, сколько на распространении дезинформации, используя при этом армию петербургских троллей, которые химичат с Википедией
ЕС должен серьезно отнестись к милитаризации информации Россией.
Превращая информацию в оружие, путинский режим, возможно, подрубает сук, на котором сидит, поскольку российское «зазеркалье» представляет для Путина такую же угрозу, что и для ЕС.
