Ноябрь для Армении и Азербайджана — особый месяц, так как именно 9 ноября год назад удалось остановить войну в Карабахе. Ноябрь этого года тоже оказался насыщенным для армяно-азербайджанских отношений. Страны обсуждали встречу лидеров в Москве, но отменили ее. Затем 16 ноября устроили кровавую перестрелку на границе, в которой погибло не менее 13 человек — бои такой интенсивности смело можно назвать войной, пусть даже однодневной. После этого согласились встретиться в Брюсселе в декабре. Наконец, идея саммита в России вновь восстала из пепла — теперь он назначен на 26 ноября в Сочи.
Просто перестать стрелять
При этом и для Еревана, и для Баку эти переговоры — скорее дань международному сообществу, чем что-то важное для них самих. Азербайджан справедливо убежден, что мог бы решить все проблемы с Арменией силой, если бы ему не мешали Россия и Запад. Армения же чувствует себя как заключенный, который уверен, что ему вынесут смертный приговор. А значит, единственный шанс продлить себе дни — затягивать судебный процесс и надеяться на чудо. Кто знает: может за время следствия смертную казнь отменят вовсе, а может из тюрьмы удастся бежать.
Из этой же логики стороны исходили и до войны осенью 2020 года. Баку грозил «железным кулаком»,
Все разговоры о мирном сосуществовании двух народов в Карабахе, «культурной автономии» оказались несостоятельными. Если сказать жителям Степанакерта или Мартуни, которые — благодаря российскому вмешательству — остались под контролем армян, что вскоре им придется жить под флагом Азербайджана, их реакция не будет доброжелательной. Если же сказать бакинцу, что ему придется делить страну с армянами, он, скорее всего, скажет: «Без проблем — если они получат азербайджанское гражданство и откажутся от идей сепаратизма. А кто этого не хочет — пусть уезжает».
В этих словах скрыта вся безысходность ситуации: потому что ни отказываться от Карабаха, ни интегрироваться в состав Азербайджана армяне не готовы. А других, более мягких вариантов, Баку не предлагает. Разумеется, воинственная риторика зачастую оказывается показной. На самом деле все больше армян уезжают из Степанакерта туда, где больше стабильности и способов заработать. Но это не говорит об уменьшении ненависти друг к другу.
Общества обеих стран не готовы к мирной жизни. И чтобы исправить это, потребуются десятилетия кропотливой работы, похожей на психотерапию для всего народа. Безусловно, на этой психотерапии не обойдется без вопроса: «Возможно, мы тоже в чем-то виноваты?». Но сама постановка такого вопроса пока что вызывает категорическое отторжение с обеих сторон.
Пока что урегулирование армяно-азербайджанского конфликта находится на этапе «стороны могут видеть друг друга на расстоянии нескольких метров и не стрелять». И это, безусловно, положительный момент, учитывая, что молодежь обеих стран, для которой СССР никогда не существовал, привыкла если и общаться друг с другом, то только в соцсетях и в основном нецензурно.
Единственное, что изменила война — это позиции сторон. Если раньше азербайджанские войска стояли в районе Горадиза, то сейчас они уже на границе самой Армении, и даже имеют возможность перекрывать трассу, связывающую Ереван с южным городом Капан. Так как эта дорога строилась еще в советское время, никто даже не задумывался, что в двух местах она буквально на несколько сотен метров заходит на территорию Азербайджана.
На этом фоне карабахский вопрос как будто отошел на второй план. Главная тема и главная точка напряжения сейчас — Сюникская область, представляющая собой примерно 150 километров границы, которая еще год назад отделяла одних армян от других, а сейчас отделяет армян от азербайджанцев.
Лимитированная делимитация
Учитывая сказанное выше, первостепенной задачей на сегодняшний день кажется делимитация и демаркация границы — в первую очередь в Сюникской области Армении, а затем и на севере страны, где перестрелки тоже стали привычным делом.
Однако это логичное действие натыкается сразу на несколько препятствий. Во-первых, для запуска самого процесса делимитации Баку требует от Еревана признания своей территориальной целостности — то есть отказа от остатков Карабаха, где сохраняется армянская администрация. Во-вторых, Баку настаивает на том, что через Сюникскую область должен быть как можно скорее проложен транспортный коридор, связывающий основную часть страны с Нахичеванским эксклавом.
Рано или поздно такой маршрут должен быть проложен — этого требует трехстороннее соглашение Алиева, Пашиняна и Путина, подписанное 9 ноября 2020 года. Но здесь требует обсуждения буквально каждая деталь: будет ли эта дорога выделена специально для азербайджанцев или армяне тоже смогут по ней ездить с запада на восток? Сколько будет стоить транзит грузов? Что именно подразумевается под формулировкой «контроль за транспортным сообщением осуществляют органы Пограничной службы ФСБ России»? Будут ли российские пограничники просто регистрировать въезд и выезд из Армении или они будут сопровождать азербайджанские колонны на всем протяжении маршрута? Учитывая, что в пути может случиться ДТП, которое сразу перерастет в национальный конфликт, или просто нападение подростков с камнями, меры предосторожности должны быть серьезными.
Наконец, вместе с дорогой из Баку в Нахичевань (азербайджанцы называют ее «Зангезурским коридором», а саму Сюникскую область — своим историческим регионом Зангезуром) соглашение обещает разблокировать и другие транспортные маршруты — между армянским Гюмри и турецким Карсом, между армянским Иджеваном и азербайджанским Газахом. Это позволило бы Армении отправлять товары в Россию не через Грузию с ее горными серпантинами, которые закрывают при каждом снегопаде, а по железной дороге через Азербайджан. Но об этом в Баку не любят вспоминать, стремясь сначала получить то, что нужно им.
Мнение армянского общество по поводу этих процессов хорошо характеризует акция, которая прошла 24 ноября в ереванском метро. Активисты оппозиционной организации «Освободительное движение» перекрыли движение поездов на одной из станций, протестуя против «Зангезурского коридора» и делимитации границы.
Поводы для подобных переживаний накануне вечером дал сам Никол Пашинян. Отвечая на вопросы журналистов онлайн, он заявил, что никакого готового документа о делимитации и демаркации, который могут подписать в Сочи, нет. А то, что действительно могут подписать — это лишь документ о создании комиссии по делимитации и демаркации.
По остальным вопросам Пашинян высказался не менее жестко, чем прежде. «Азербайджан своими действиями показывает, что у Баку есть территориальные претензии к Армении. Что означает Зангезурский коридор или Восточный Зангезур? Кто придумывает эти термины? Мы заявляли и продолжаем заявлять — мы не будем обсуждать вопросы в коридорной логике», — сказал он по поводу дороги через Сюник. А по поводу Карабаха армянский премьер заявил вовсе радикальную вещь — что конфликт вокруг него имеет не территориальную, а правовую природу. Хотя территориальную целостность Азербайджана Армения признала еще в 1991 году, когда обе страны вступили в СНГ.
Пашинян не раз упоминал о «предложении Минобороны РФ» по делимитации армяно-азербайджанской границы, которое устраивает Ереван. Что именно оно подразумевает, можно только гадать. Но чтобы заинтересовать стороны, в нем наверняка должен быть какой-то выгодный компромисс.
«Но когда я говорю „приемлемо“, это не значит, что на сто процентов совпадает с нашими представлениями, потому что в этом случае не согласится Азербайджан. Мы ранее предлагали зеркальный отвод войск. Россия пытается вывести среднее из наших предложений и предложений Азербайджана», — сказал армянский премьер на последней пресс-конференции.
При этом в Баку вылетел российский вице-премьер Алексей Оверчук, который входит в трехстороннюю комиссию по разблокировке транспортных коммуникаций. Учитывая, что эту тему Кремль заявил как главную на сочинской встрече, возможный компромисс может касаться именно ее.
Позиция России по «Зангезурскому коридору» выглядит скорее проармянской. МИД заявлял, что «все разблокируемые и вновь создаваемые транспортные маршруты будут функционировать на основе уважения суверенитета и территориальной целостности государств, по территории которых они проходят». Поэтому Москва, вероятно, попытается убедить Баку смягчить риторику по этому вопросу, что сделает сам проект более реализуемым. Другими словами, чем раньше азербайджанские чиновники откажутся от слова «коридор», тем быстрее Баку и Нахичевань свяжет сухопутный маршрут.
Но пока ситуация обратная — недавно в соцсетях азербайджанской авиакомпании AZAL появилась фотография, снятая из кабины самолета Баку-Нахичевань. Судя по подписи, она была сделана над озером «Гейча», которое армяне называют Севан, а вдали виднеется гора «Агры» — Арарат. Такие намеки в Ереване понимают однозначно — если дать азербайджанцам проложить дорогу, они потребуют и территорию вокруг нее. Тем более что еще в советское время населения Сюника было смешанным, а до прихода большевиков независимые Армянская и Азербайджанская республики (обе просуществовали примерно год) вели за этот регион войну.
Что же касается делимитации, то ее действительно можно отделить от вопроса признания Карабаха частью Азербайджана, как того хочет Ереван. Если это покажется Баку слишком радикальным, то есть еще один вариант — проводить ее на маленьких участках, не касаясь тех, которые примыкают к Лачинскому коридору. Потому что претензии Армении на Зангеланский и Кельбаджарский районы сняты еще в прошлом году — один из них армяне потеряли в ходе боев, другой оставили добровольно, как того требовало соглашение.
Для Москвы очень важен хотя бы небольшой прогресс в этом вопросе. Ведь всего через две недели у Алиева и Пашиняна будет шанс встретиться в Брюсселе. Пока что армянский премьер утверждает, что европейская встреча будет посвящена гуманитарным вопросам — например, освобождению пленных. Но если в Сочи будет полный провал, Евросоюз все-таки может попытаться сказать свое слово и по другим вопросам. Подобное противостояние площадок было бы очень нежелательным — до сих пор армяно-азербайджанский конфликт был уникален именно тем, что Россия, Евросоюз и даже США разделяют по нему общее мнение и даже сотрудничают в рамках Минской группы ОБСЕ.
