Премьер-министр Армении Серж Саргсян ушел в отставку. Армения встала на путь политического транзита, но противостояние оппозиции с властью продолжается. Куда оно заведет прогнозировать рано. Заметно проще разобраться, почему за событиями в Ереване с таким интересом следят в Москве.
Нет у революции конца
Многие российские комментаторы восторженно пишут, что революция в Армении завершилась победой оппозиции. В реальности, как это часто бывает, все сложнее.
В отставку ушел только Серж Саргсян. В течение десяти лет он был президентом, а затем изменил конституцию, передав все полномочия в руки председателя правительства. И сам занял этот пост, но ненадолго. Кредит доверия, в том числе и среди армянского правящего класса, был исчерпан.
Всего десять дней протестов потребовалось для того, чтобы он согласился уйти в отставку. Власти не рискнули силой разгонять протестующих, убивая некоторых из них, как это было в марте 2008 года. Тогда, напомним, пост главы государства переходил от экс-президента Роберта Кочаряна, представлявшего так называемый «карабахский» клан в Ереване, в руки его бывшего соратника по оружию, «карабахского» ветерана Сержа Саргсяна.
После отставки Саргсяна временно исполняющим обязанности премьера оказался Карен Вильгельмович Карапетян — в полном смысле слова переходная фигура. Например, от карабахцев к ереванцам. Ведь родился он в столице самопровозглашенной НКР Степанакерте, однако в первый класс начальной школы пошел уже в Ереване.
Карапетян вдобавок — вечный менеджер российских предприятий в Армении, связанных с «Газпромом». Многие считают его рукой Москвы. Это позволяет поспекулировать на теме «победы России», которая сменила ершистого Саргсяна на лояльного Карапетяна. Только вот по армянской конституции врио премьера должен очень скоро покинуть свой пост: либо после избрания нынешним составом парламента нового председателя правительства, либо, если этого сделать не удастся, то после досрочных парламентских выборов.
Говорить о победе условного коллективного «Запада» тоже не приходится. Конечно, лидер протестующих Никол Воваевич Пашинян считается едва ли не единственным сторонником выхода Армении из Евразийского экономического пространства. Но можно ли назвать его проводником западной политики, большим, чем экс-президент Серж Саргсян? Ведь именно ушедший в отставку правитель добился заключения Соглашения о всестороннем и расширенном партнерстве с Евросоюзом, несмотря на давление со стороны России.
Кроме того, шансы на приход Пашиняна и его сторонников к власти по-прежнему призрачны. Они добиваются публичной процедуры переговоров, «круглого стола» наподобие того, который удалось организовать в Польше во время бархатной революции 1989 года, когда коммунисты начали обсуждать с руководством профсоюза «Солидарность» условия постепенного перехода власти в руки оппозиции. При этом Пашинян демонстрирует, что намерен добиваться роспуска парламента и досрочных выборов, параллельно возглавив правительство. Это противоречивые цели и нынешняя правящая Республиканская партия вполне может использовать эти противоречия.
Кремлю на заметку
Означает ли все сказанное выше, что в России никто не извлечет никакого полезного опыта из событий в Армении? Безусловно, нет. Правда, полезен этот опыт, скорее всего, будет только властям.
Российской оппозиции отставка Саргсяна не приносит никаких дополнительных знаний. Такой проблемы, которая заставила бы выйти на улицу каждого десятого москвича, пока в стране не наблюдается. Да и Владимир Путин явно не тот человек, который может вдруг, пусть даже под давлением, заявить, что он ошибался и потому складывает с себя полномочия руководителя государства.
Зато Кремль наверняка запомнит ряд фактов, которые были определяющими для Армении. Первый урок касается попытки заменить президентскую республику на парламентскую, которой руководит премьер, а не президент. В России как раз обсуждают такую возможность. Особенно активно агитируют за это отдельные представители несистемной оппозиции и политической эмиграции. Казалось бы, Кремль вполне мог бы поддержать такой проект в России. Потом можно было бы постепенно через эту реформу сохранить Владимира Путина в качестве верховного правителя. Идеальная операция, позволяющая даже оппозицию поставить себе на службу. Ведь формально, согласно конституции, после 2024 года Владимир Путин опять не сможет баллотироваться на пост главы государства. Проблема сохранения во власти стоит для него достаточно остро. Такого же верного преемника, как Дмитрий Медведев, найти будет трудно — наследник может захватить трон и отказаться уходить добровольно.
Так что для Кремля вариант конституционной реформы, которая бы привела к превращению России в парламентскую республику, выглядел достаточно привлекательно. Привлекательно — до событий в Армении. Теперь же понятно, что утверждение новым лояльным президентом и парламентом Владимира Путина в роли правителя страны (и в статусе премьера) — недостаточная гарантия. Эти же люди, оказавшись под давлением, легко «сдадут» своего лидера, как отказалась броситься на спасения Сержа Саргсяна его клиентела. На армянском примере хорошо видно, что этот способ плохо работает в условиях роста напряженности в постсоветском обществе. Легко сдав старого правителя оппозиции на растерзание, бывшие соратники над его еще теплым политическим трупом начинают делить власть. И Владимир Путин наверняка запомнил этот пример, как запомнил он в свое время обстоятельства свержения Муаммара Каддафи.
Второй урок — это жесткие общественные традиции, которые не может сломать даже глава государства. Несовершеннолетних в Армении не бьют — даже полицейские. Армия — вне политики и попытка ее привлечь к подавлению беспорядков приводит к тому, что военные занимают демонстративно нейтральную позицию, а некоторые даже без оружия присоединяются к манифестантам. Чтобы удержаться у власти, такие традиции должны быть уничтожены или как минимум ослаблены, а общество разобщено, запутано и лишено твердых моральных ориентиров. И над этим в ближайшие несколько лет будет наверняка усиленно трудиться кремлевская пропагандистская машина, немало уже сделавшая для расщепления российского общества.
Третий урок не будет новым для российской власти. Его она давно усвоила и лишний раз сейчас убеждается в своей «правоте». Бей на опережение: применяй силу на первых этапах протеста, пока правоохранительная, а точнее репрессивная система работает вполне исправно и идеи оппозиции не разъедают ее как ржавчина. Эта схема проста — разогнать жестоко первый же митинг и надеяться, что второго просто не будет. Саргсян побоялся ее использовать или слишком переоценивал свои силы на первых этапах протестов. Потом принимать меры было уже поздно.
Четвертый урок — не доверять официальным рейтингам. Поддержка Саргсяна накануне отставки якобы превышала 75%. Аналогичным якобы был электоральный рейтинг Владимира Путина накануне мартовских президентских выборов. Сейчас его поддержка однако упала ниже 50%. Но это все жонглирование лукавыми цифрами. В момент общественного недовольства все решает 10% активного населения, которое либо идет против системы, либо договаривается с ней, либо уступает грубой силе, как это произошло в России в 2012 году.
Наконец, последний урок «армянского кейса» — никогда не торопиться. В Украине российские власти в 2014 году увидели стратегическую опасность для своих интересов и нанесли упреждающий удар, аннексировав Крым, а затем дав старт военным действиям в Донецкой и Луганской областях. Это было ошибкой. Многие это сегодня понимают. И сохранение Армении в зоне российского влияния вне зависимости от того, кто там приходит к власти, только подтверждает выводы тех, кто даже в Кремле выступал за то, чтобы в 2014 году не торопиться с Украиной. Вот только, к сожалению, не факт, что это повысит их влияние на принятие внешнеполитических решений в будущем.
