Давно не новость, что в российских колониях пытают людей: за последние десять лет через правозащитные организации прошли десятки сообщений об избиении и гибели людей, а также о бесчеловечных условиях содержания в учреждениях пенитенциарной системы. Вспомним, например, приговор начальнику ГУФСИН по Челябинской области Владимиру Жидкову и 13 его подчиненным по делу о смерти заключенных в ИК-1 города Копейска в 2008 году, массовое избиение осужденных в забайкальской ИК-10 где отбывал срок Михаил Ходорковский (2011 год), открытые письма Надежды Толоконниковой и Ильдара Дадина о рабском труде в мордовской ИК-14 (2013 год) и издевательствах в карельской ИК-7 (2016 год).
Но история о пытках заключенного Евгения Макарова в ИК-1 Ярославля вызвала не только широкий общественный резонанс. Впервые руководству ФСИН России пришлось признать масштаб проблемы и инициировать проверки не в отдельно взятом регионе, а по стране в целом. Почему это случилось именно сейчас, а не раньше?
Дело в том, что статья в «Новой газете» с 10-минутным видео издевательств над Макаровым вышла 20 июля 2018 года — за три дня до 64-й сессии Комитета против пыток ООН, на котором рассматривался доклад России о выполнении международных обязательств в рамках Конвенции о запрете бесчеловечного обращения. В ролике полтора десятка сотрудников ИК-1 Ярославля, сняв с заключенного штаны и трусы, избивают его дубинкой, поливают водой и нецензурно выражаются в его адрес. Разумеется, эксперты ООН обратили внимание на резонансную видеозапись и потребовали от российских властей незамедлительно принять меры.
Руководство ФСИН России заявило о проведении масштабной проверки во всех пенитенциарных учреждениях страны. Проверке подлежали факты применения физической силы к заключенным за последний год. Специальные комиссии выявили 168 нарушений, связанных с применением физической силы и спецсредств. Из них 61 нарушение связано с ненаправлением материалов проверок в прокуратуру, 104 — с отсутствием видеофиксации использования физической силы и всего три факта — с нарушением порядка применения силы и спецсредств. Директор тюремного ведомства Геннадий Корниенко предложил создать для заступающих в дежурство сотрудников такие видеорегистраторы, которые технически невозможно будет выключить.
В свою очередь Следственный комитет стал поочередно задерживать работников ярославской колонии, запечатленных на ролике, а потом привлек к ответственности следователя, который годом ранее, изучив ту самую видеозапись, не нашел в действиях сотрудников ИК-1 состава преступления.
Кроме того, пачками стали возбуждаться уголовные дела, касающиеся избиения и гибели осужденных в различных регионах страны.
Так, 8 июля 2018 года, согласно версии следствия, пьяные сотрудники забайкальской колонии № 5, расстроенные поражением сборной России в четвертьфинале чемпионата мира по футболу, избили заключенных, используя при этом электрошокер.
Уже в разгар скандала с пытками в учреждениях ФСИН России работник брянской колонии № 6, по информации СКР, перевязал тканью лицо осужденного, что привело к смерти от удушения. Сотруднику колонии предъявили обвинение в убийстве.
В августе, как следует из документов, двое оперуполномоченных ИК-18 Казани нанесли множественные удары заключенному. Выяснилось, что один из обвиняемых в 2015 году несколько раз ударил деревянным предметом еще одного осужденного.
Запал государственных органов в борьбе с пытками в учреждениях ФСИН России стал иссякать к концу года. При этом никакие коренные изменения в пенитенциарной системе так и не были начаты. В декабре 2018 года на ежегодной встрече с членами Совета по развитию гражданского общества, где проблема пыток была одной из основных, президент России Владимир Путин фактически дал понять, что нынешняя конфигурация силовых органов его вполне устраивает.
И вот уже в январе 2019 года ФСИН России, оправившись от давления общественности, перешел в контрнаступление. В ведомстве предложили запретить членам Общественных наблюдательных комиссий (ОНК) снимать арестантов в СИЗО и заключенных в колониях на свои видеокамеры. Предполагалось, что общественники смогут пользоваться только теми устройствами видеофиксации, которые предоставит администрация учреждения, а сами сотрудники ФСИН при этом получат право просматривать видеозаписи совместно с членами ОНК.
При этом на сегодняшний день общественный контроль в местах лишения свободы и так фактически не осуществляется. Подконтрольным тюремному ведомству «общественникам» выезжать в исправительные учреждения бывает просто лень, а независимым правозащитникам туда путь закрыт — во многом из-за того, что в соответствии с действующим законодательством членом ОНК можно быть не больше трех раз подряд. Если в предыдущие годы информация о нарушениях за решеткой текла рекой через общественных контролеров, то теперь это скорее напоминает ручеек, который вот-вот высохнет.
Отсутствие пыток как должностного преступления в Уголовном кодексе красноречиво характеризует отношение российских властей к проблеме бесчеловечного обращения в силовых органах. В 1987 году СССР (а Россия является его правопреемницей) подписал и ратифицировал Конвенцию против пыток. После этого ООН регулярно рекомендовала советскому (а потом и российскому) руководству привести национальное законодательство в соответствие с европейским и ввести отдельную статью «пытки» в Уголовный кодекс. Шесть раз Российская Федерация готовила доклады для специального комитета ООН по борьбе с жестоким обращением и каждый раз поясняла, что в уголовном законодательстве РФ есть статья 286 (превышение должностных полномочий). Эта статья охватывает не только пытки, но и причинение имущественного ущерба чиновниками и другие преступления, не связанные с применением физической силы.
В июле 2018 года председатель комитета против пыток ООН Йенс Модвиг категорично заявил: «Мы не видим, сколько именно уголовных дел по пыткам было возбуждено. В ряде дел под отягчающими обстоятельствами имеются в виду пытки, но такие дела нельзя выделить из общей статистики». То есть достоверных данных о количестве осужденных за пытки в России просто не существует. Согласно информации Судебного департамента при Верховном суде РФ, в 2017 году за превышение должностных полномочий с применением насилия, спецсредств или с причинением тяжких последствий (ч. 3 ст. 286 УК РФ) осудили 798 человек. Среди них — 339 работников правоохранительных органов (без разбивки по ведомствам). По сведениям правозащитной организации «Зона права», в 2017 году за служебные преступления привлекли к ответственности 227 сотрудников ФСИН.
В условиях отсутствия четкой статистики невозможно проследить динамику, сделать выводы и принять необходимые меры. Скандал с пытками в ярославской колонии не заставил силовиков изменить своей позиции. В январе 2019 года основные силовые органы России — ФСБ, МВД и ФСИН — единогласно выступили против введения отдельной статьи «пытки» в Уголовный кодекс РФ. Рекомендации Комитета ООН против пыток и того же Совета при президенте России (СПЧ) по правам человека были вновь оставлены без удовлетворения. Руководители ведомств назвали предложение правозащитников «избыточным».
При этом Уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова не согласилась с позицией спецслужб, заявив, что новая статья «играла бы важную превентивную меру и могла бы повысить меру ответственности». В свою очередь, глава СПЧ Михаил Федотов подчеркнул, что предложения Совета призваны «устранить беспорядок в законодательстве». Понимание важности появления статьи «пытки» в Уголовном кодексе рядом российских акторов дает основания полагать, что этот вопрос еще не раз будет подниматься в высоких кабинетах.
На постоянной основе темой пыток в учреждениях ФСИН в России занимаются всего несколько правозащитных организаций. Среди них — «Зона права», «Комитет против пыток», «Русь сидящая», «Общественный вердикт». Их деятельность способствует наказанию виновных должностных лиц по конкретным эпизодам (с учетом удаленности колоний и вечной нехватки ресурсов работа просто титаническая) и помогает удерживать тему издевательств над заключенными в информационной повестке страны.
При этом правоохранительные органы на сотрудничество с правозащитными организациями не идут. Например, правозащитников, вскрывших факты жестокого обращения с заключенными, не пригласили на совещание в УФСИН по Ярославской области по итогам проверки ИК-1. Иногда со стороны властей оказывается и прямое давление на общественников. Так, в первый рабочий день 2019 года (9 января) полицейские задержали координатора «Руси сидящей» Руслана Вахапова, который вместе с Евгением Макаровым подвергался физическому насилию в ярославской колонии и сообщал о пытках в ней еще два года назад. Позднее суд прекратил дело о нарушении правил административного надзора в отношении Вахапова в связи с отсутствием состава правонарушения.
Следует, к сожалению, признать, что возможности правозащитных организаций сегодня значительно ограничены и без воли власти системные изменения в пенитенциарной системе не представляются возможными. А значит, проблема пыток в учреждениях ФСИН в обозримой перспективе никуда не исчезнет.
