Давно не новость, что в российских колониях пытают людей: за последние десять лет через правозащитные организации прошли десятки сообщений об избиении и гибели людей, а также о бесчеловечных условиях содержания в учреждениях пенитенциарной системы. Вспомним, например, приговор начальнику ГУФСИН по Челябинской области Владимиру Жидкову и 13 его подчиненным по делу о смерти заключенных в ИК-1 города Копейска в 2008 году, массовое избиение осужденных в забайкальской ИК-10 где отбывал срок Михаил Ходорковский (2011 год), открытые письма Надежды Толоконниковой и Ильдара Дадина о рабском труде в мордовской ИК-14 (2013 год) и издевательствах в карельской ИК-7 (2016 год).
Но история о пытках заключенного Евгения Макарова в ИК-1 Ярославля вызвала не только широкий общественный резонанс. Впервые руководству ФСИН России пришлось признать масштаб проблемы и инициировать проверки не в отдельно взятом регионе, а по стране в целом. Почему это случилось именно сейчас, а не раньше?
Дело в том, что статья в «Новой газете» с 10-минутным видео издевательств над Макаровым вышла 20 июля 2018 года — за три дня до 64-й сессии Комитета против пыток ООН, на котором рассматривался доклад России о выполнении международных обязательств в рамках Конвенции о запрете бесчеловечного обращения. В ролике полтора десятка сотрудников ИК-1 Ярославля, сняв с заключенного штаны и трусы, избивают его дубинкой, поливают водой и нецензурно выражаются в его адрес. Разумеется, эксперты ООН обратили внимание на резонансную видеозапись и потребовали от российских властей незамедлительно принять меры.
Руководство ФСИН России заявило о проведении масштабной проверки во всех пенитенциарных учреждениях страны. Проверке подлежали факты применения физической силы к заключенным за последний год. Специальные комиссии выявили 168 нарушений, связанных с применением физической силы и спецсредств. Из них 61 нарушение связано с ненаправлением материалов проверок в прокуратуру, 104 — с отсутствием видеофиксации использования физической силы и всего три факта — с нарушением порядка применения силы и спецсредств. Директор тюремного ведомства Геннадий Корниенко предложил создать для заступающих в дежурство сотрудников такие видеорегистраторы, которые технически невозможно будет выключить.
В свою очередь Следственный комитет стал поочередно задерживать работников ярославской колонии, запечатленных на ролике, а потом привлек к ответственности следователя, который годом ранее, изучив ту самую видеозапись, не нашел в действиях сотрудников ИК-1 состава преступления.
Кроме того, пачками стали возбуждаться уголовные дела, касающиеся избиения и гибели осужденных в различных регионах страны.
Так, 8 июля 2018 года, согласно версии следствия, пьяные сотрудники забайкальской колонии № 5, расстроенные поражением сборной России в четвертьфинале чемпионата мира по футболу, избили заключенных, используя при этом электрошокер.
Уже в разгар скандала с пытками в учреждениях ФСИН России работник брянской колонии № 6, по информации СКР, перевязал тканью лицо осужденного, что привело к смерти от удушения. Сотруднику колонии предъявили обвинение в убийстве.
В августе, как следует из документов, двое оперуполномоченных ИК-18 Казани нанесли множественные удары заключенному. Выяснилось, что один из обвиняемых в 2015 году несколько раз ударил деревянным предметом еще одного осужденного.
Запал государственных органов в борьбе с пытками в учреждениях ФСИН России стал иссякать к концу года. При этом никакие коренные изменения в пенитенциарной системе так и не были начаты. В декабре 2018 года на ежегодной встрече с членами Совета по развитию гражданского общества, где проблема пыток была одной из основных, президент России Владимир Путин фактически дал понять, что нынешняя конфигурация силовых органов его вполне устраивает.
И вот уже в январе 2019 года ФСИН России, оправившись от давления общественности, перешел в контрнаступление. В ведомстве предложили запретить членам Общественных наблюдательных комиссий (ОНК) снимать арестантов в СИЗО и заключенных в колониях на свои видеокамеры. Предполагалось, что общественники смогут пользоваться только теми устройствами видеофиксации, которые предоставит администрация учреждения, а сами сотрудники ФСИН при этом получат право просматривать видеозаписи совместно с членами ОНК.
При этом на сегодняшний день общественный контроль в местах лишения свободы и так фактически не осуществляется. Подконтрольным тюремному ведомству «общественникам» выезжать в исправительные учреждения бывает просто лень, а независимым правозащитникам туда путь закрыт — во многом из-за того, что в соответствии с действующим законодательством членом ОНК можно быть не больше трех раз подряд. Если в предыдущие годы информация о нарушениях за решеткой текла рекой через общественных контролеров, то теперь это скорее напоминает ручеек, который вот-вот высохнет.
Отсутствие пыток как должностного преступления в Уголовном кодексе красноречиво характеризует отношение российских властей к проблеме бесчеловечного обращения в силовых органах. В 1987 году СССР (а Россия является его правопреемницей) подписал и ратифицировал Конвенцию против пыток. После этого ООН регулярно рекомендовала советскому (а потом и российскому) руководству привести национальное законодательство в соответствие с европейским и ввести отдельную статью «пытки» в Уголовный кодекс. Шесть раз Российская Федерация готовила доклады для специального комитета ООН по борьбе с жестоким обращением и каждый раз поясняла, что в уголовном законодательстве РФ есть статья 286 (превышение должностных полномочий). Эта статья охватывает не только пытки, но и причинение имущественного ущерба чиновниками и другие преступления, не связанные с применением физической силы.
В июле 2018 года председатель комитета против пыток ООН Йенс Модвиг категорично заявил: «Мы не видим, сколько именно уголовных дел по пыткам было возбуждено. В ряде дел под отягчающими обстоятельствами имеются в виду пытки, но такие дела нельзя выделить из общей статистики». То есть достоверных данных о количестве осужденных за пытки в России просто не существует. Согласно информации Судебного департамента при Верховном суде РФ, в 2017 году за превышение должностных полномочий с применением насилия, спецсредств или с причинением тяжких последствий (ч. 3 ст. 286 УК РФ) осудили 798 человек. Среди них — 339 работников правоохранительных органов (без разбивки по ведомствам). По сведениям правозащитной организации «Зона права», в 2017 году за служебные преступления привлекли к ответственности 227 сотрудников ФСИН.
В условиях отсутствия четкой статистики невозможно проследить динамику, сделать выводы и принять необходимые меры. Скандал с пытками в ярославской колонии не заставил силовиков изменить своей позиции. В январе 2019 года основные силовые органы России — ФСБ, МВД и ФСИН — единогласно выступили против введения отдельной статьи «пытки» в Уголовный кодекс РФ. Рекомендации Комитета ООН против пыток и того же Совета при президенте России (СПЧ) по правам человека были вновь оставлены без удовлетворения. Руководители ведомств назвали предложение правозащитников «избыточным».
При этом Уполномоченный по правам человека
На постоянной основе темой пыток в учреждениях ФСИН в России занимаются всего несколько правозащитных организаций. Среди них — «Зона права», «Комитет против пыток», «Русь сидящая», «Общественный вердикт». Их деятельность способствует наказанию виновных должностных лиц по конкретным эпизодам (с учетом удаленности колоний и вечной нехватки ресурсов работа просто титаническая) и помогает удерживать тему издевательств над заключенными в информационной повестке страны.
При этом правоохранительные органы на сотрудничество с правозащитными организациями не идут. Например, правозащитников, вскрывших факты жестокого обращения с заключенными, не пригласили на совещание в УФСИН по Ярославской области по итогам проверки ИК-1. Иногда со стороны властей оказывается и прямое давление на общественников. Так, в первый рабочий день 2019 года (9 января) полицейские задержали координатора «Руси сидящей» Руслана Вахапова, который вместе с Евгением Макаровым подвергался физическому насилию в ярославской колонии и сообщал о пытках в ней еще два года назад. Позднее суд прекратил дело о нарушении правил административного надзора в отношении Вахапова в связи с отсутствием состава правонарушения.
Следует, к сожалению, признать, что возможности правозащитных организаций сегодня значительно ограничены и без воли власти системные изменения в пенитенциарной системе не представляются возможными. А значит, проблема пыток в учреждениях ФСИН в обозримой перспективе никуда не исчезнет.
